отдельных случаях позиция Конституционного Суда Республики Беларусь обосновывается и ссылкой на гражданско-правовые принципы. Заключением от 7 февраля 2002 г. «О соответствии Конституции Республики Беларусь Инструкции о порядке формирования ставок арендной платы юридическими лицами негосударственной формы собственности при сдаче в аренду нежилых зданий (помещений)» названная Инструкция признана не соответствующей Конституции, ГК, другим законодательным актам Республики Беларусь и не имеющей юридической силы со дня принятия Заключения. В Заключении, в частности, указывается, что «В соответствии с Конституцией государство обязано предоставлять всем равные права для осуществления хозяйственной и иной деятельности, кроме запрещенной законом, и гарантировать равную защиту и равные условия для развития всех форм собственности (ст. 13). Государство гарантирует каждому право собственности; собственник имеет право владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом (ст. 44). В соответствии с указанными конституционными нормами в ГК в качестве одного из основных принципов закреплен принцип равенства участников гражданских отношений, согласно которому субъекты гражданского права участвуют в гражданских отношениях на равных, равны перед законом, не могут пользоваться преимуществами и привилегиями, противоречащими закону, и имеют право без всякой дискриминации на равную защиту прав и законных интересов. Участники гражданских правоотношений свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора; произвольное вмешательство в частные дела не допускается (ст. 2) [292]. Утверждению принципа равенства способствовало и решение Конституционного Суда Республики Беларусь от 9 января 2006 г. № П-176/2006 «О правовом регулировании наследования земельных участков гражданами Российской федерации», в котором, в частности, было указано, что исходя из приоритета принципов и норм международного права (ст. 8 Конституции Республики Беларусь, ст. 26 Венской конвенции о праве международных договоров), условий Договора между Республикой Беларусь и Российской Федерацией о равных правах граждан граждане России, как и граждане Беларуси имеют право наследования земельных участков, расположенных на территории Республики Беларусь [273].Приведенные примеры убедительно свидетельствует о том, что в условиях правового государства наиболее значимые гражданско-правовые ценности обеспечиваются конституционной защитой, а закрепляющие их конституционные и гражданско-правовые принципы характеризуются однородностью. Так, при вынесении решения от 6 ноября 2002 г. «О конституционности уменьшения банками в одностороннем порядке процентных ставок по договорам банковского вклада (депозита)» Конституционный Суд отметил: «Исходя из конституционной свободы договора, законодатель не вправе ограничиваться формальным признанием юридического равенства сторон и должен предоставлять определенные преимущества экономически слабой и зависимой стороне, с тем, чтобы не допустить недобросовестной конкуренции в сфере банковской деятельности и реально гарантировать в соответствии со статьями 13, 22 Конституции соблюдение принципа равенства при осуществлении предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности» [250]. По одному из дел Конституционный Суд, обосновывая свою позицию, наряду с положениями Конституции Республики Беларусь сослался на принципы, закрепленные в специальном законодательном акте. Так, Заключением Конституционного Суда Республики Беларусь от 2 июня 1999 г. № З-80/99 была признана не соответствующей Конституции Республики Беларусь ч. 2 ст. 5 Закона Республики Беларусь «О приватизации жилищного фонда в Республике Беларусь». Названная норма устанавливала, что «квартира, заселенная несколькими нанимателями, может быть приватизирована одновременно всеми нанимателями в общую долевую собственность» [280]. Анализируя данное правило, Конституционный Суд в Заключении указал, что оно «фактически означает законодательное установление неравенства прав граждан на приватизацию в зависимости от условий их проживания, что противоречит положениям статьи 22 Конституции, провозглашающей равенство всех перед законом и право без всякой дискриминации на равную защиту прав и законных интересов». По мнению Суда, «установление зависимости права нанимателя жилого помещения в квартире, заселенной несколькими нанимателями, на его приватизацию от согласия других нанимателей на практике привело к исключению многих нанимателей из процесса приватизации вопреки положениям ст. 21, 22, 44 и 48 Конституции, принципам приватизации жилья, провозглашенным в статье 2 Закона «О приватизации жилищного фонда» [294].К сожалению, как справедливо указывает В.В. Подгруша, «несмотря на действительно значительные успехи и достижения, выразившиеся в создании за короткий срок национальной правовой базы суверенного государства, систематизацию законодательства, осуществленную в ее высшей форме - форме кодификации, утверждение института конституционного контроля и некоторые другие…, правовая система Республики Беларусь в ее нынешнем состоянии еще не готова к обслуживанию действительно правового государства, утверждению достаточных и надлежащих правовых устоев демократии, подлинно рыночных отношений, основанных на уважении частной формы собственности, частных начал в иных сферах жизнедеятельности» [339, с. 72]. Одним из примеров негарантированности прав добросовестного приобретателя является существовавшая на протяжении ряда лет практика установления судами факта ничтожности договоров займа в иностранной валюте, совершенными гражданами Республики Беларусь. Граждане Республики Беларусь, руководствуясь положениями ст. 760-766 ГК, заключали договоры займа иностранной валюты, добросовестно полагая, что они имеют право на заключение таких сделок, поскольку законодательством не воспрещалось приобретение такого имущества в собственность. В случаях неисполнения или несвоевременного исполнения заемщиком своих договорных обязательств, заимодавец с целью защиты своих прав обращался в суд и просил взыскать с заемщика долг. Суды, рассматривая подобные иски, в большинстве случаев признавали такие сделки ничтожными, при этом иностранная валюта как предмет сделки взыскивалась в доход государства. Как справедливо отмечает Р.И. Филипчик, «в результате такой судебной практики, как правило, не находили должной судебной защиты граждане-заимодавцы, заключившие договор займа иностранной валюты. К заемщику при этом не принимались никакие меры, а что касается взыскания с него иностранной валюты в доход государства, то эту валюту по договору займа он обязан был возвратить заимодавцу. Рисовалась не очень приглядная картина. При заключении договора займа иностранной валюты участвовало две стороны, а фактически наказывалась только одна (заимодавец)» [452]. К этому следует добавить, что при вынесении подобных решений судами нарушались одновременно несколько принципов гражданского права: неприкосновенности собственности, восстановления нарушенных прав, их судебной защиты, а также презумпция добросовестности и разумности. Такое положение просуществовало вплоть до принятия Закона Республики Беларусь от 22 июля 2003 г. «О валютном регулировании и валютном контроле», установившего, что «в отношениях между физическими лицами - резидентами, не выступающими при проведении валютных операций в качестве индивидуальных предпринимателей, разрешается использование иностранной валюты, ценных бумаг в иностранной валюте и платежных документов в иностранной валюте в случаях дарения (в том числе в виде пожертвований), а также отмены дарения; предоставления займов, возврата займов и процентов за пользование ими; передачи на хранение и их возврата (ч. 3 ст. 11) [236]. Конституционный Суд Республики Беларусь в своем Заключении от 30 января 2004 г. № З-168/2004 «О соответствии Конституции Республики Беларусь пункта 3 статьи 760 Гражданского кодекса Республики Беларусь» подробно проанализировал сложившуюся ситуацию, однако, к сожалению, в его решении не была дана оценка соблюдению конституционных и гражданско-правовых принципов. Конституционный Суд признал п. 3 ст. 760 ГК, в котором законодатель установил, что иностранная валюта и валютные ценности могут быть предметом договора займа на территории Республики Беларусь с соблюдением правил ст. 141, 142 и 298 указанного Кодекса, соответствующим Конституции [293]. При этом было указано, что нормы иных нормативных правовых актов, регулировавших отношения в данной области до вступления в силу Закона «О валютном регулировании и валютном контроле», являлись «несовершенными, противоречивыми, неопределенными и давали основания для неоднозначного их понимания и применения на практике». В решении также было отмечено: «Верховный Суд Республики Беларусь как орган, направлявший судебную практику, в 2001 году при сохранении действия тех же норм законодательства, на основе которых ранее выносились решения в пользу заимодавцев, изменил ее вопреки интересам участников договоров займа иностранной валюты, рассчитывавших на защиту их прав со стороны государства, и стал ориентировать суды на взыскание иностранной валюты в доход государства, хотя с учетом неоднозначного правового регулирования имелись все основания для разрешения споров в пользу граждан». По мнению Конституционного Суда в такой ситуации, Верховному Суду «следовало информировать соответствующие органы о необходимости совершенствования актов законодательства в целях достижения их единообразного понимания, а также выполнить требования статьи 112 Конституции по использованию возможностей Конституционного Суда для справедливого разрешения возникающих правовых споров». В указанном Заключении Конституционный Суд Республики Беларусь обратил внимание государственных органов на необходимость принятия таких нормативных правовых актов, которые базировались бы на принципах правового государства, были внутренне согласованными и логично построенными, а содержащиеся в них нормы, касающиеся прав и свобод граждан, - доступными для понимания их всеми слоями населения. Вместе с тем в части вопроса о возможности придания обратной силы Закону «О валютном регулировании и валютном контроле» применительно к правоотношениям, возникшим из договоров займа иностранной валюты между физическими лицами - резидентами», Конституционный Суд, сославшись на ст. 104 Конституции и ч. 1 ст. 67 Закона «О нормативных правовых актах Республики Беларусь», согласно которым нормативный правовой акт не имеет обратной силы, то есть не распространяет свое действие на отношения, возникшие до его вступления в силу, за исключением случаев, когда он не только смягчает или отменяет ответственность граждан, но и иным образом улучшает положение этих лиц, не дал положительного ответа. Тем самым оказался нарушенным один из важнейших принципов правового государства - принцип доверия гражданина государству, поскольку государство, по существу, произвольно посягнуло на уже приобретенные права [51, с. 20]. Как справедливо отмечает Г.А. Василевич, «усилия органов законодательной и исполнительной власти, Конституционного Суда должны быть направлены не только на утверждение в повседневной практике такого важнейшего принципа, как запрещение обратной силы закона, но и на поддержание доверия гражданина к государству при осуществлении его органами правотворческой функции, а также защиту приобретенных прав» [51, с. 20]. Таким образом, в приведенном примере оказались неучтенными норма ст. 2 Конституции Республики Беларусь, согласно которой: человек, его права, свободы и гарантии их реализации являются высшей ценностью и целью общества и государства, а также важнейшие конституционные и гражданско-правовые принципы верховенства права, неприкосновенности собственности, свободы договора, обеспечения восстановления нарушенных прав, добросовестности участников гражданских правоотношений. Следует отметить, что это было не первое обращение Конституционного Суда Республики Беларусь к указанной проблеме. В решении от 19 июля 2002 г. № Р-145/2002 «О правовом регулировании заключения физическими лицами договоров займа в иностранной валюте» Конституционный Суд Республики Беларусь также обращал внимание на «необходимость такого правового регулирования отношений в области заключения гражданами договоров займа иностранной валюты, которое обеспечивало бы его однозначное понимание и применение» [272]. К сожалению, за годы существования такой «противоречивости и неопределенности» гражданам страны был причинен значительный материальный ущерб. В Послании Конституционного Суда Республики Беларусь «О состоянии конституционной законности в Республике Беларусь в 2001 году» было указано на то, что «принцип верховенства права должен рассматриваться как нормативно закрепленная справедливость, а права и свободы - в качестве ценностного ориентира в правотворческой и правоприменительной практике, ограничителя не только прав и свобод других лиц, но и государства» [296]. В связи с этим представляется заслуживающей внимания позиция литовского ученого А. Вайшвилы, который отмечает, что «законодатель в правовом демократическом государстве связан двоякой законностью: 1) формальной (компетентностью, законодательными процедурами) и 2) содержательной (правами человека, закрепленными в международных конвенциях и национальных конституциях). Содержательная законность требует, чтобы законодатель, пользуясь правом принимать законы, не нарушал конституционных прав граждан (не принимал антиконституционных законов), а при нарушении подпадал под общеизвестный принцип права: «каждый, кто, пользуясь правом, причинил ущерб правам других субъектов права, обязан его возместить». Субъектом возмещения ущерба, причиненного законодателем, является государство, поскольку законодатель действовал от имени государства и на основе государственных полномочий. Правом констатирования факта нарушения законодателем конституционных прав граждан наделен Конституционный Суд» [46, с. 26]. Что касается позиции Конституционного Суда Республики Беларусь по данному вопросу, то, к сожалению, она оказалась небезупречной. Конституционному Суду следовало, на наш взгляд, руководствоваться конституционными принципами правового государства: верховенства права, доверия гражданина государству; пропорциональности (соразмерности) ограничения того или иного права достигаемым целям, а также закрепленными ст. 2 ГК принципами гражданского права. Тем более, что, как указывается в решении, «при проверке акта Конституционный Суд имеет в виду как буквальный его смысл, так и смысл, придаваемый ему практикой применения» [385, с. 5]. Конституционному Суду следовало, на наш взгляд, критически оценить эту практику и определить собственный подход к правоприменению.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45
|