Эта гипотеза подтверждается некоторыми контек-стами четвертого Евангелия. Здесь мы обнаруживаем связь между терминами «учитель» и «господин» (Ин.13,13-16). Следует также отметить, что в первом сооб-щении о Воскресении Мария Магдалина на-зывает своего умершего учителя «мой Господин» (Ин.20,13), а когда узнает обращенный к ней голос Иису-са, восклицает: «Раввуни» (Ин.20,16) - это слово перево-дится как «Учитель». Этот текст также предполагает, что Иисус во время своего служения именовался не только «rabbi» или «rabbuni», но также и «mаre», как ве-ликий учитель, имевший власть над своими ученика-ми. В этом смысле Иисус был для своих учеников гос-подином. Другим доказательством в пользу этой вер-сии может быть использование терминов «раб» и «хо-зяин» (Ин.15,15, 20) для описания отношений между Иисусом и Его учениками.

Гораздо более важен для нашей темы текст Мк.12,35-37. Здесь цитируется Пс.109,7: «Сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня». Иисус спрашива-ет: «Итак, сам Давид называет Его Господом: как же Он Сын ему?» Этот вопрос представляет собой как раз тот тип косвенно-го намека, который Иисус обычно использовал публич-но, указывая, кем Он считает Себя. Он намекал на свое значение так, чтобы заставить слушателей глубоко за-думаться над этой важнейшей проблемой. Такой метод обучения характерен для наставников раннего иудаиз-ма. Выбрав сложный текст, они начинали задавать воп-росы к нему, с тем чтобы опровергнуть ходячие заблуж-дения - в данном случае речь идет о Мессии как о по-томке Давида.

В дан-ном контексте Иисус настаивает, что Мессия - Гос-подь Давида и потому стоит выше царя и существо-вал раньше него. Именно поэтому Иисус спорит с книжниками, называющими Мессию «Сыном Давида». Как стало известно предсуществование не-редко приписывалось в раннем иудаизме божествен-ным посредникам Бога.

Итак, Иисус мог в данном контексте намекать, что Он - не только Мессия, но и существовавший от века Господь, и Его аудитория могла воспринять этот на-мек. Несомненно, здесь подразумевается тайна Иисуса о Себе Самом. Его вопрос обусловлен Его понимани-ем мессианства, заключенного в Нем Самом. Однако Его цель заключается не в том, чтобы открыть эту тайну, которая остается всецело и исключительно Его, но показать тщету мессианских ожиданий, не приподымающихся над земным человеческим уров-нем. Сам аллюзивный характер высказывания предпо-лагает его аутентичность. Оно наполовину скрывает и наполовину приоткрывает «мессианскую тайну». Оно говорит (но не прямо), что Иисус обладает сверхъес-тественным божественным происхождением и что Его Сыновство не связано с человеческой родослов-ной. Трудно представить себе, что столь косвенным способом могло выражаться исповедание общины ве-рующих. Ведь суть исповедания именно в том, что оно должно быть понятно, в то время как цель этого выс-казывания - вызвать размышление и побудить к при-нятию решения. Такой язык присущ Иисусу, как по-казывает и Его послание Иоанну Крестителю (см. Лк.8,22), однако он разительно отличается от интонации и методов раннего христианства. Все это означает, что провозглашение Иисуса Гос-подом опирается на какие-то, пусть косвенные, пуб-личные высказывания Иисуса о Самом Себе в пору Его служения. Тем не менее из этого нельзя понять, когда и в какой момент последователи Иисуса подхва-тили этот намек и начали действительно именно так и относиться к Иисусу. Как мы отметили, доказатель-ства того, что ученики признавали Иисуса «marе», в пору его служения в сколько-нибудь божественном смысле, более чем скудны (сюда можно отнести Лк. 6,46). Чем же обусловлено исповедание Иисуса Гocпoдом?

Во-первых, есть ранний тип исповедания, исполь-зованный Павлом в Рим.1,34. Этот текст, очевидно, предполагает, что Иисус после Воскресения обрел новое значение, власть и силу. Он даже получает в результате Воскресения новый титул - «Сын Божий в силе». Другое свидетельство мы имеем из цитаты в Флп.2,6-11 - скорее всего, Павел ссылается на христологический гимн. Здесь говорится, что Иисус отка-зался от статуса и власти равного Богу и принял об-лик не только человека, но даже раба, послушного Божьему замыслу вплоть до смерти, и потому теперь Он высоко превознесен и получил имя превыше всех имен. Из «doulos» - «раба» Иисус превращается в «kyrios» - «Господа». В контек-сте гимна «имя, которое превыше всех имен» - это не «Иисус», ведь этим именем Он уже назывался, а цар-ский титул, полученный Иисусом, когда Он принял статус Бога, правящего всем миром, - титул «kyrios». Деян.2,36, по-видимому вслед за ранней апостольской проповедью, утверждает: «Итак твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли». Учитывая, что Лука охотно именует Иисуса «kyrios» также и в своем Еванге-лии, маловероятно, чтобы он сам создал подобный текст, подразумевающий, если не утверждающий, что титул Господа присвоен Иисусу после Его смерти. Этот текст, видимо, указывает, что эти титулы в особенности уместны благодаря тому, что Бог сделал для Иисуса после Его смерти - а имен-но, как сказано в Деян.2,32, «сего Иисуса Бог воскре-сил, чему мы все свидетели».

Другой намек обнаруживается в Ин.20,18. Судя по этому тексту, первоначальное послепасхальное испо-ведание веры звучало так: «Я увидел (воскресшего) Господа». Эти свидетельства подразумевают, что испо-ведание «Иисуса - Господом» возникло в результате пер-вых встреч учеников с воскресшим Иисусом. Павел указывает, что такое исповедание не было возможно, пока Господь не воскрес и Дух не снизошел на последователей Иисуса. Павел говорит: «Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1Кор.12,3).

Если первоначальным источником исповедания Иисуса Господом можно считать некоторые намеки Иисуса в пору Его служения, то безусловной точкой отсчета для принятия этого исповедания учениками нужно считать их встречи с воскресшим Господом в Пасху и в последующие дни и принятие ими Святого Духа. Насколько мы можем судить, первым человеком, исповедовавшим Иисуса таким образом, была Мария Магдалина, которая первой встретила Его по Воскре-сении. Учитывая негативное отношение к свидетель-ству женщин, господствовавшее в I в. н.э. во многих странах, а в особенности в Палестине, невозможно представить себе, что ранняя Церковь сочинила, будто Мария Магдалина первой заявила: «Я видела Господа». Список первых свидете-лей Воскресения в 1Кор.15,5-8 демонстрирует совер-шенно обратную тенденцию ранней Церкви, утверж-давшей центральную роль Двенадцати и апостолов как свидетелей Воскресения .

Мы находим далее в Ин.20,28 подтверждение, что встреча с воскресшим Господом повлекла за собой пол-ное признание миссии Иисуса. Кульминация испове-дания веры в этом полном исповеданий Евангелии зву-чит так: «ho kyrios mou kai ho theos mou» («Господь мой и Бог мой»). Возможно, что этот материал включен сюда потому, что автор, писавший в конце I в., знал о практике императора Домициана (81-96 н.э.) имено-вать себя в официальных документах «dominus et deus noster», «наш господин и бог». Четвертый евангелист мог выступать против этих притязаний, но даже и в этом случае очевидно, что он стремится показать сво-ей аудитории, что истинное исповедание Иисуса впер-вые прозвучало благодаря встрече с воскресшим Гос-подом - как в случае с Марией Магдалиной, так и в случае с Фомой. Таким образом христологические убеждения и исповедания пер-воначально развивались благодаря опыту общения с воскресшим Господом и Его Духом.

Значение титула Господь в раннем христианстве

Иисус - Господь это, несомненно, главное исповедание веры для Павла и его церквей. В Павловых посланиях титул «Господь» (kyrios) употребляется примени-тельно к Иисусу примерно 230 раз. «Иисус -- Господь» -- это центральное утверждение проповеди Павла (см. 2Кор.4,5; Кол.2,6). «Иисус -- Господь» -- основ-ное исповедание веры при крещении (см. Рим.10,9). Исповедание «Иисус есть Господь» -- это отличительный признак причастности Духу Божьему (см. lКор.12,3). «Иисус -- Господь» -- это кульминационное выраже-ние вселенского поклонения в Флп.2,11.

История исповедания Иисуса Господом в древнейшей церкви в основ-ном вращается вокруг вопроса: каково было значение этого титула, приме-нительно к Иисусу? Суть дела в том, что слово «господь/ господин» может подразумевать целый спектр степеней достоинства -- от почтительной формы обращения к учителю или судье до титула самого Бога. Ранние христиане называли Иисуса «Господом» -- но какой участок этого спектра значений имелся в виду? Ответ представляется следую-щим: на протяжении двух первых десятилетий христианской веры значение исповедания Иисуса «Господом» переместилось от нижнего края этого «спектра достоинства» к верхнему, неуклонно обогащаясь оттенками бо-жественности.

По Матфею и Луке, к Иисусу во время Его служения постоянно обраща-лись как к «Господу» -- в Евангелии от Матфея главным образом в контексте повествования о чудесах (Мф.8,2,6,8,25; 9,28; 14,28,30 и др.), в Евангелии от Луки преимущественно в контексте учительства (Лк.9,59,61; 10,40; 11,1; 12,41 и др.). Не приходится сомневаться, что за греческим обращением «kyriе» (зватель-ный падеж) стоит арамейское «mari», по крайней мере в некоторых из этих случаев. Титул «mar» прилагали к авве Хилкии, святому I века до Р. X., -- скорее всего, за его харизматические способности. Кроме того, во вре-мена Иисуса слово «господин» чаще всего было синонимом слова «учи-тель», а за Иисусом определенно признавали авторитет учителя (равви) (см. Мк.9,5,17,38; 10,17,35,51 и др.). Эта эквивалентность слов «учитель» и «госпо-дин», вероятно, отразилась и в Ин.13,13-14; очень может быть, что ею же обусловлено употребление слова «kyrios» в Мк.11,3 (ср. Мк.14,14). Стало быть, можно сказать, что исповедание Иисуса Господом имело корни в земном слу-жении Иисуса постольку, поскольку был широко признан Его авторитет харизматического учителя и целителя (ср. Мк.1,22,27; 6,2; 11,28).

Однако в качестве исповедания формула «Иисус -- Господь» рождена послепасхальной верою первых христиан. Очевидно, именно вера в воскрешение Богом Иисуса из мертвых стала тем решительным толчком, который продвинул слово «Господь» вверх по «спектру достоинства», придав ему «божественную» окраску. Согласно Деян.2,36 и гимну, приведенному Павлом в Флп.2,9-11, «kyrios» - титул, дарованный Иисусу при Его воскрешении/прославлении, и именно в связи с ним. Такое значение титула хорошо подтверждается характером его употребления в Евангелии от Луки. В повествовательных эпизодах своего Евангелия он, как автор, вполне естественно называет Иисуса «Господом». Но персонажи его повествований никогда так не выражаются. Один из современников впервые называет Иисуса «Господом» сразу же после Его воскресения (Лк.24,34). Примерно то же можно заметить и в четвертом Евангелии. Несмотря на то что Иоанн говорит о воплощенном Логосе в терминах высокой христологии (которая включает «парад титулов» - «Слово есть жизнь, Свет истины, Бог» (Ин.1гл.) и осознание Иисусом Своего собственного предвечного существования), слово «kyrios» и здесь не употребляется современниками Иисуса вплоть до Ин.20,28. И даже сам евангелист, в отличие от Луки, воздерживается от применения этого титула, говоря об Иисусе до воскресения. Другими словами, здесь, как и в иных местах, сохранилось убеждение, что Иисус стал Господом вследствие Своего воскрешения и прославления.

Не совсем ясно, какой именно статус на этой первоначальной стадии отводился Иисусу как воскресшему Господу. Если руководствоваться тек-стами 1Кор.16,22; Иак.5,7-8; Отар.22,20, а также 1 и 2Фес (это самые ранние Павловы послания, где слово «kyrios» употребляется часто), то следует заключить, что достоинство и авторитет Иисуса как Господа понимались как достоинство и авторитет Судии, который скоро вернется. В это время слово «Господь» стало впитывать значение выражения «Сын Человече-ский» из книги Даниила, вполне возможно -- через сращение Пс.109,1 и Дан.7,13 в раннехристианской апологетике (начало этому возможно положил Сам Иисус см. Мк.12,35-37; ср. Мк.14,61-62). Трудно сказать, насколько дале-ко титул «Господь» продвинулся в связи с этим по «спектру достоинства» и присутствовал ли уже здесь оттенок божественности (ср., во всяком случае, Мф.19,28/Лк.22,29-30). Тем не менее ясно, что тот смысл, который вкладыва-ли в слово «Господь» сам Иисус и Его современники, давно уже утрачен или остался далеко позади (хотя можно утверждать, что воскрешение Иисуса рассматривали, в частности, как божественное запечатление или подтвер-ждение того авторитета, которым Он и ранее пользовался как учитель и чудотворец). С большей уверенностью можно сказать, что исповедание «mara» не было самым важным исповеданием для древней-ших церквей. Оно, например, едва ли подходило для проповеднических целей в иудейской среде, в отличие от исповеданий «Мессия» и «Сын Бо-жий» (для эллинистических иудеев) -- хотя Мк.12,35-37 и Варн.12,10-11 впол-не могут означать, что уже с самого раннего периода в христианской апо-логетике, направленной на иудеев, этому исповеданию отводилась замет-ная роль. Однако 1Кор. 16,22; Откр.22,20 и Дидахе 10,6 заставляют думать, что исповедание «mara» у первых христиан употреблялосъ преимущественно в богослужении, где оно и оставило наиболее отчетливые следы. Только в эллинистическом христианстве исповедание «Иисус -- Господь» обрело нако-нец свое место.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14