Язычество, христианство, двоеверие

Министерство образования и науки РФ

Новосибирский Государственный Технический Университет

Кафедра истории и политологии

Расчетно-графическая работа по истории

на тему: «Язычество, христианство, двоеверие» (По работе Карпова А.В. «Язычество, христианство, двоеверие: религиозная жизнь Древней Руси в IX - XI веках»)

Факультет: ПМИ

Группы: ПМ-82

Студентка: Дёмина В.О.

Научный руководитель:

к.и.н., доц. Кулешов С.А.

Отметка о защите:

Новосибирск, 2009

Содержание

Введение

Язычество

Первые века христианства на Руси

Двоеверие

Языческие образы христианской Руси

Заключение

Список используемой литературы

Введение

Краткая историческая справка об авторе. Александр Владимирович Карпов является научным сотрудником Государственного Музея Истории Религии. Его труд «Язычество, христианство, двоеверие: религиозная жизнь Древней Руси в IX - XI веках», опубликованный издательством «Алетейя» в серии «Богословская и церковно-историческая библиотека» интересен и важен комплексностью исследования, при всем том, что сама проблематика книги является достаточно знакомой историкам России, Русской Церкви, как, впрочем, и религиоведам. На эту же тему Александром Карповым была написана научная работа «Великий Волжский путь и начало христианизации Северо-Восточной Руси». Но автор исследовал и другие периоды истории христианства. Ярким примером является статья «Императорский указ 17 апреля 1905 года “Об укреплении начал веротерпимости” и проблема законодательного оформления свободы совести в царствование Николая II» и другие.

Актуальность. Совсем недавно православный мир праздновал знаменательную дату: 1020-летие крещения Руси. В связи с этим большой интерес приобрела эта тема не только у исследователей всех специальностей, имеющих прямое или косвенное отношение к изучению этих событий, но и простых людей. Попытаемся внести свою лепту в этот процесс.

Исследовательские задачи. Целью данной работы является анализ религиозно-мировоззренческих и социокультурных аспектов христианизации раннесредневековой Руси. Рассмотрение общих вопросов изучения массовой религиозности, истории исследований в области русских религиозных древностей и основных проблем взаимодействия христианства и языческих верований в IX-XI вв.

Язычество

Тема славянского, (в частности восточнославянского) язычества в последнее время стала чрезвычайно популярной. Помимо собственно научного интереса ее актуальность обусловлена сегодня еще и иными факторами: многие политические течения (прежде всего «патриотические») пытаются эксплуатировать ее в своих целях. Это, естественно, не способствует повышению объективности получаемых результатов. Впрочем, подобная ситуация не уникальна. Изучение язычества в дореволюционной России находилось под довольно солидным прессом государственной религии. Причем духовная цензура в то время превосходила по жесткости своей цензуру светскую. Тем не менее нельзя не отметить, что повышенный интерес к языческой проблеме привел к появлению огромного количества работ, в которых она исследуется с привлечением самого разнообразного материала и на самых разных уровнях: от сугубо академических штудий до совершенно фантастических построений. Даже для специалиста ориентация в этом массиве изданий - дело далеко не простое.

Высший уровень сакральных персонажей восточные славяне называли словом богъ. Основа этого слова (*bogъ) и его понимание испытали иранское влияние. В нем присутствует представление о доле, наделении богатством (или, напротив, лишении его - убогости). В основе восточнославянского пантеона лежал принцип противопоставления определенных сфер космоса, и, прежде всего, мира небесного и земного Карпов А.В., «Язычество, христианство, двоеверие: религиозная жизнь Древней Руси в IX - XI веках», стр. 43.

Многое в составе уровня богов вызывает серьезные сомнения. В одних случаях присутствие мифологического персонажа в пантеоне может носить окказиональный, чисто ситуационный характер (таковы неславянские боги в пантеоне князя Владимира); в других обозначение deus в описаниях может принадлежать не языку описываемой традиции, а языку описания. Среди славянских мифологических имен есть и такие, которые отсылают к божественным персонажам в других традициях, тогда как в славянской мифологической системе они божествами не являются. Кроме того, следует учитывать, что многие из упоминавшихся в источниках сверхъестественных существ божественным статусом не обладали либо были отнесены к божествам уже в поздних, вторичных или вообще ненадежных текстах.

Остановимся на сообщение о так называемой первой религиозной реформе князя Владимира Святославовича, помещенное в «Повести временных лет» по 6488 (980) годом: «И нача княжити Володимер въ Киеве един, и постави кумиры на холму вне двора теремнаго: Перуна древяна, а главу его сребрену, а ус злат, и Хърса, Дажьбога, и Стрибога и Симаргла, и Мокошь. И жряху им, наричюще я богы, и провожаху сыны своя и дъщери, и жряху бесом, и оскверняху землю требами своими. И осквернися кровьми земля Руска и холмо-ть» Изборник, Сборник произведений литературы Древней Руси.

Здесь мы находим упоминание важнейших восточнославянских божеств, включенных Владимиром в древнерусский пантеон. Собственно, кроме имен богов, перечень ничего не дает. Но и этого вполне достаточно для того, чтобы сделать кое-какие выводы относительно происхождения и функций богов, которым поклонялись на Руси в дохристианскую эпоху.

Первым в ряду помянут Перун, имеющий очень близкие аналогии у балтских племен и в позднем белорусском фольклоре. Речь идет о боге-громовнике, отдельные черты которого без труда можно различить в народном образе христианского Ильи-пророка. Судя по месту, которое он занимает в перечне, и по тому, что в отличие от прочих божеств его идол украшен драгоценными металлами, Перуну отводилось господствующее положение в новом пантеоне, учрежденном Владимиром. Видимо, все это, наряду со скандинавскими функциональными аналогиями бога-громовника Тора, дало основание для предположения, что Перун был небесным патроном князя и дружины. Такое предположение тем более основательно, что в индоевропейской традиции бог гроз связывался с военными функциями и считался покровителем воинов.

Гораздо сложнее обстоит дело с Хорсом и Симарглом. Хорс, видимо, был «сугубо природным», солнечным божеством, притом явно неславянского происхождения. Еще более странно включение Владимиром в этот же ряд Симаргла. Известий о нем в древнерусских источниках практически не сохранилось.

Центральное место в перечне 980 г. между Хорсом и Симарглом занимают Дажьбог и Стрибог. Их имена по своей структуре отличаются от имен всех прочих богов: оба они включают определитель «бог». Функции их определяются по косвенным основаниям.

Дажьбог прямо отождествляется с Солнцем. Причем Солнце является сыном Сварога - бога огня. Связь Сварога с огнем надежно подтверждается источниками, в частности огонь иногда называется «сварожичем». Установлением «родственных связей» (Дажьбог именуется сыном Сварога) земной огонь, видимо, сопрягался у восточных славян с огнем небесным. Вместе с тем оказывается, что Дажьбог составляет «родственную пару» еще и с Хорсом, поскольку оба наделены совпадающими функциями. Обращается внимание, что в перечне «Повести временных лет» имена Хорса и Дажьбога не разделены, как все прочие. Это дает определенные основания предполагать, что имена Дажьбога и Хорса в определенном смысле синонимичны.

Теперь несколько слов о Стрибоге. Есть все основания противопоставлять или сближать функции и значение Стрибога и Дажьбога как даятелей - распространителей доли, блага. Более конкретных и развернутых выводов наличный материал источников сделать не позволяет.

Наконец, в числе богов, введенных Владимиром в 980 г. в общерусский языческий пантеон, мы встречаем единственное женское божество - Мокошь. Образ и функции Мокоши могут быть восстановлены лишь гипотетически. Ее имя обычно связывают с корнем слов «мокрый», «мокнуть» либо с праславянским *mokos, «прядение»; предлагаются и иные этимологии: мокоша -домовой в образе женщины с большой головой и длинными руками, сюда же древнерусское Мокошь - языческое божество. Вероятно, ее следует понимать как богиню плодородия. Гадательно сравнение с древнеиндийским makhas «богатый, благородный», также «демон», или с греческим macloz - «похотливый, буйный».

Некоторые основания для реконструкции образа и функций Мокоши дает сопоставительный анализ индоевропейского мифологического материала. Мокошь близка греческим мойрам, германским норнам, прядущим нити судьбы, хеттским богиням подземного мира - пряхам и т.п. и продолжает древний образ женского божества - жены (или женского соответствия) громовержца Перуна в славянской мифологии.

Следует также отметить, что наряду с Волосом, Мокошь и Перун, наиболее достоверно принадлежат к архаическому слою (балтославянскому) с достоверными индоевропейскими связями, и только они входят в реконструируемую сюжетную схему «основного» мифа как персонажи, находящиеся между собой в брачных отношениях (третий существенный персонаж схемы Волос-Велес в списке 980 г. отсутствует).

Общая характеристика восточнославянского пантеона может быть представлена следующим образом:

На основании анализа сведений о богах в источниках и языковых данных с достаточной надежностью, хотя, разумеется, в самых общих чертах, восстанавливаются некоторые важные характеристики, относящиеся к составу праславянских богов, почитавшихся всеми славянами или существенной их частью. Среди этих богов два персонажа бесспорны - Перун и Велес-Волос. Сведения о них представлены во всех основных частях славянского мира; в единственном достоверном мифологическом сюжете, восстанавливаемом для славянской мифологии (высший уровень), оба этих персонажа оказывают самым непосредственным образом связанными друг с другом (поединок, победа Перуна над Велесом-Волосом, переход «богатств» от побежденного к победителю); несравненно более полные балтийские данные подтверждают балто-славянский характер этих богов (по меньшей мере), а данные других традиций (древнеиндийской, древнеанатолийской, древнегреческой, германской и др.) позволяют говорить о наличии этих персонажей и схемы сюжета, их объединяющего, еще в индоевропейскую эпоху. Восстанавливается для праславянской мифологии и женский образ, вовлеченный в тот же сюжет; правдоподобно, что он носил имя Мокошь, хотя нельзя исключать, что он мог выступать и под другими именами. Имя Сварог-Сварожич на Руси и у балтийских славян заставляет и этого бога (с этим именем) считать праславянским - независимо от того, было его имя заимствовано или принадлежало к исконному славянскому фонду. Вместе с тем, видимо, в праславянский период существовали и другие локальные обозначения солнечного божества. Праславянскими нужно считать и фигуры (и имена) Морены и мужского персонажа, чье имя обозначалось корнем *Jar (ср. Ярила, Яровит и т.п.), но нет уверенности в том, принадлежали ли они к уровню богов.

Впоследствии эта неразвитая система божеств различного уровня была вытеснена (но не полностью и не окончательно) или поглощена христианством.

Христианизация славянских земель, происходившая с VII по XII в., привела к гибели всей системы богов как представителей высшего уровня религиозно-мифологической организации. Первый и самый сильный удар был направлен против веры в языческих богов. И на Руси (в Киеве и Новгороде), и у балтийских славян христианизация начиналась с уничтожения идолов богов, сопровождавшегося их поношением. И позже христианское духовенство зорко следило за искоренением веры в богов и обрядов, так или иначе связанных с ними. Дальнейшая судьба богов была связана или с полным забвением их, или с резко изменившимся и «ограниченным» их существованием. В одних случаях происходила «деноминация», переименование, при котором многое из относившегося к старым языческим богам сохранялось, но имена заменялись именами христианских персонажей. В других - оттеснением на периферию, понижение в ранге, резкое сужение участников. В третьих - «демонизация» богов, их «ухудшение», приводившее к тому, что бывшие языческие боги становились бесами, нечистыми вредоносными существами. И, наконец, «аппелятивизация» теофорных имен (Перун и перун - «гром», Волос и волос - «род болезни», Мокошь и мокосья - «женщина дурного поведения» и т.п.) Карпов А.В., «Язычество, христианство, двоеверие: религиозная жизнь Древней Руси в IX - XI веках», стр. 57.

Судьба низших мифологических существ оказалась более «счастливой», чем судьба высших славянских богов. Известия о них в древних письменных источниках так же немногочисленны и расплывчаты, как и о высших божествах, но вера в духов и демонов, населяющих природу и непосредственно влияющих на жизнь человека, оставалась актом реального религиозного сознания до самого последнего времени, хотя и претерпела за столь длительное время значительные изменения.

Первые века христианства на Руси

Знакомство восточных славян с христианским вероучением началось, судя по всему, задолго до официального крещения Руси Владимиром Святославичем. История распорядилась так, что восточная ветвь славянства крестилась позднее других. Постоянные контакты с западными и южными соседями (прежде всего с Болгарией и Византией) не могли не затронуть и самую сокровенную сферу жизни общества - духовную. Одним из следствий этого, видимо, стало приобщение к письменной культуре. Уже первые из дошедших до нас свидетельств о знакомстве славян с письменностью достаточно красноречивы.

Страницы: 1, 2