здесь в форме непосредственных личных контактов. Распространенный в

психологии термин «контактная группа» приобретает здесь конкретное

содержание: малая группа - это не просто любые контакты между людьми (ибо

какие-нибудь контакты есть всегда и в произвольном случайном собрании

людей), но контакты, в которых реализуются определенные общественные связи

и которые опосредованы совместной деятельностью.

Теперь необходимо расшифровать количественные характеристики малой

группы, ибо сказать: «немногочисленная по составу» группа — значит

предложить тавтологию. В литературе довольна давно идет дискуссия о нижнем

и верхнем пределах малой группы. В большинстве исследований число членов

малой группы колебалось между 2 и 7 при модальном числе 2 (упомянуто в 71%

случаев). Этот подсчет совпадает с представлением, имеющим широкое

распространение, о том, что наименьшей малой группой является группа из

двух человек — так называемая «диада».

Хотя на уровне здравого смысла представляется резонной мысль о том,

что малая группа начинается с диады, с ней соперничает другая точка зрения

относительно нижнего предела малой группы, полагающая, что наименьшее число

членов малой группы не два, а три человека. И тогда, следовательно, в

основе всех разновидностей малых групп лежат так называемые триады. Спор о

том, диада или триада есть наименьший вариант малой группы, может быть

также бесконечным, если не привести в пользу какого-то из подходов веских

аргументов. Есть попытки привести такие аргументы в пользу триады как

наименьшей единицы малой группы (Социально-психологические проблемы

руководства и управления коллективами, 1974). Опираясь на экспериментальный

опыт исследования малых групп как субъектов и объектов управления, авторы

приходят к следующим выводам. В диаде фиксируется лишь самая простейшая,

генетически первичная форма общения — чисто эмоциональный контакт. Однако

диаду весьма трудно рассмотреть как подлинный субъект деятельности,

поскольку в ней практически невозможно вычленить тот тип общения, который

опосредован совместной деятельностью: в диаде в принципе неразрешим

конфликт, возникший по поводу деятельности, так как он неизбежно

приобретает характер чисто межличностного конфликта. Присутствие в группе

третьего лица создает новую позицию — наблюдателя, что добавляет

существенно новый момент к возникающей системе взаимоотношений: этот

«третий» может добавить нечто к одной из позиций в конфликте, сам будучи не

включен в него и потому представляя именно не межличностное, а деятельное

начало. Этим создается основа для разрешения конфликта и снимается его

личностная природа, будучи заменена включением в конфликт деятельностных

оснований. Эта точка зрения находит определенную поддержку, но нельзя

сказать, что вопрос решен окончательно.

Практически все равно приходится считаться с тем фактом, что малая

группа «начинается» либо с диады, либо с триады. В пользу диады

высказывается до сих большое направление исследований, именуемое теорией

«диадического взаимодействия». В нем выбор диады как модели малой группы

имеет и более принципиальное значение. Применение аппарата математической

теории игр позволяет на диаде проигрывать многочисленные ситуации

взаимодействия (см. главу 6). И хотя сами по себе предложенные решения

представляют интерес, их ограниченность состоит именно в том, что группа

отождествляется с диадой, и допустимое в случае построения модели упрощение

оказывается упрощением реальных процессов, происходящих в группе.

Естественно, что такой методологический принцип, когда диада, причем

лабораторная, объявлена единственным прообразом малой группы, нельзя

считать корректным.

Поэтому в литературе иногда высказываются мнения о том, что диаду

вообще нельзя считать малой группой. Так, в одном из европейских учебников

по социальной психологии введена глава с названием «Диада или малая

группа?», где авторы настаивают на том, что диада — это еще не группа.

Таким образом, дискуссия по этому вопросу не окончена.

Не менее остро стоит вопрос и о «верхнем» пределе малой группы. Были

предложены различные решения этого вопроса. Достаточно стойкими оказались

представления, сформированные на основе открытия Дж. Миллером «магического

числа» 7±2 при исследованиях объема оперативной памяти (оно означает

количество предметов, одновременно удерживаемых в памяти). Для социальной

психологии оказалась заманчивой определенность, вносимая введением

«магического числа», и долгое время исследователи принимали число 7±2 за

верхний предел малой группы. Однако впоследствии появились исследования,

которые показали, что если число 7±2 справедливо при характеристике объема

оперативной памяти (что тоже, впрочем спорно), то оно является абсолютно

произвольным при определении верхнего предела малой группы. Хотя

выдвигались известные аргументы в пользу такого определения (поскольку

группа контактна, необходимо, чтобы индивид одновременно удерживал в поле

своих контактов всех членов группы, а это, по аналогии с памятью, может

быть обеспечено в случае присутствия в группе 7±2 членов), они оказались не

подтвержденными экспериментально.

Если обратиться к практике исследований, то там находим самые

произвольные числа, определяющие этот верхней предел: 10, 15, 20 человек. В

некоторых исследованиях Морено, автора социометрической методики,

рассчитанной именно на применение в малых группах, упоминаются группы и по

30-40 человек, когда речь идет о школьных классах.

Представляется, что можно предложить решение на основе принятого нами

принципа анализа групп. Если изучаемая малая группа должна быть прежде

всего реально существующей группой и если она рассматривается как субъект

деятельности, то логично не устанавливать какой-то жесткий «верхний» предел

ее, а принимать за таковой реально существующий, данный размер исследуемой

группы, продиктованный потребностью совместной групповой деятельности.

Иными словами, если группа задана в системе общественных отношений в каком-

то конкретном размере и если он достаточен для выполнения конкретной

деятельности, то именно этот предел и можно принять в исследовании как

«верхний».

Это специфическое решение проблемы, но оно не только допустимо, но и

наиболее обосновано. Малой группой тогда оказывается такая группа, которая

представляет собой некоторую единицу совместной деятельности, ее размер

определяется эмпирически: при исследовании семьи как малой группы,

например, на равных будут исследоваться и семьи, состоящие из трех человек,

и семьи, состоящие из двенадцати человек; при анализе рабочих бригад в

качестве малой группы может приниматься и бригада из пяти человек и бригада

из сорока человек, если при этом именно она выступает единицей предписанной

ей деятельности.

3. Классификация малых групп

Обилие малых групп в обществе предполагает их огромное разнообразие, и

поэтому для целей исследований необходима их классификация. Неоднозначность

понятия малой группы породила и неоднозначность предлагаемых классификаций.

В принципе допустимы самые различные основания для классификации малых

групп: группы различаются по времени их существования (долговременные и

кратковременные), по степени тесноты контакта между членами, по способу

вхождения индивида и т.д. В настоящее время известно около пятидесяти

различных оснований классификации. Целесообразно выбрать из них наиболее

распространенные, каковыми являются три классификации: 1) деление малых

групп на «первичные» и «вторичные», 2) деление их на «формальные»

«неформальные», 3) деление на «группы членства» и «референтные группы». Как

видно, каждая из этих трех классификаций задает некоторую дихотомию.

Деление малых групп на первичные и вторичные впервые было предложено

Ч. Кули, который вначале дал просто описательное определение первичной

группы, назвав такие группы, как семья, группа друзей, группа ближайших

соседей. Позднее Кули предложил определенный признак, который позволил бы

определить существенную характеристику первичных групп - непосредственность

контактов. Но при выделении такого признака первичные группы стали

отождествлять с малыми группами, и тогда классификация утратила свой смысл.

Если признак малых групп - их контактность, то нецелесообразно внутри них

выделять еще какие-то особые группы, где специфическим признаком будет эта

самая контактность. Поэтому по традиции сохраняется деление на первичные и

вторичные группы (вторичные в этом случае те, где нет непосредственных

контактов, а для общения между членами используются различные «посредники»

в виде средств связи, например), но по существу исследуются в дальнейшем

именно первичные группы, так как только они .удовлетворяют критерию малой

группы. Практического значения эта классификация в настоящее время не

имеет.

Второе из исторически предложенных делений малых групп — это деление

их на формальные и неформальные. Впервые это деление было предложено Э.

Мэйо при проведении им знаменитых Хоторнских экспериментов. Согласно Мэйо,

формальная группа отличается тем, что в ней четко заданы все позиции ее

членов, они предписаны групповыми нормами. Соответственно в формальной

группе также строго распределены и роли всех членов группы, в системе

подчинения так называемой структуре власти: представление об отношениях по

вертикали как отношениях, определенных системой ролей и статусов. Примером

формальной группы является любая группа, созданная в условиях какой-то

конкретной деятельности: рабочая бригада, школьный класс, спортивная

команда и т.д. Внутри формальных групп Э. Мэйо обнаружил еще и

«неформальные» группы, которые складываются и возникают стихийно, где ни

статусы, ни роли не предписаны, где заданной системы взаимоотношений по

вертикали нет. Неформальная группа может создаваться внутри формальной,

когда, например, в школьном классе возникают группировки, состоящие из

близких друзей, объединенных каким-то общим интересом, таким образом,

внутри формальной группы переплетаются две структуры отношений. Но

неформальная группа может возникать и сама по себе, не внутри формальной

группы, а вне ее: люди, случайно объединившиеся для игр в волейбол где-

нибудь на пляже, или более тесная компания друзей, принадлежащих к

совершенно различным формальным группам, являются примерами таких

неформальных групп. Иногда в рамках такой группы (скажем, в группе

туристов, отправившихся в поход на один день), несмотря на ее неформальный

характер, возникает совместная деятельность, и тогда группа приобретает

некоторые черты формальной группы: в ней выделяются определенные, хотя и

кратковременные, позиции и роли. Практически было установлено, что в

реальной действительности очень трудно вычленить строго формальные и строго

неформальные группы, особенно в тех случаях, когда неформальные группы

возникали в рамках формальных.

Поэтому в социальной психологии родились предложения, снимающие эту

дихотомию. С одной стороны, были введены понятия формальная и неформальная

структуры группы (или структура формальных и неформальных отношений), и

различаться стали не группы, а тип, характер отношений внутри них. В

предложениях Мэйо содержался именно такой смысл, а перенесение определений

«формальная» и «неформальная» на характеристику групп было сделано

достаточно произвольно. С другой стороны, было введено более радикальное

различие понятий «группа» и «организация», что характерно для развития

социальной психологии последних двадцати лет. Несмотря на обилие

исследований по социальной психологии организаций, достаточно четкого

разделения понятий «организация» и «формальная группа» до сих пор не

существует. В ряде случаев речь идет именно о том, что всякая формальная

группа в отличие от неформальной обладает чертами организации.

Несмотря на некоторую нечеткость терминологии, обнаружение самого

наличия двух структур в малых группах имело очень большое значение. Оно

было уже подчеркнуто в исследованиях Мэйо, и из них впоследствии были

Страницы: 1, 2, 3