структуре личности. Более того, в психологических исследованиях не
затрагиваются проблемы фанатизма и высокой степени эмоциональности
религиозных концепций. Остается невыясненным вопрос, почему идеи
всесильного отца и благожелательной матери превращаются в мистические идеи
и как они соотносятся с половой жизнью индивидуума.
Многие социологи установили оргастический характер некоторых патриархальных
религий. Кроме того, было установлено, что патриархальные религии всегда
имеют реакционно-политический характер. Они всегда служат интересам власть
имущих в любом классовом обществе и в действительности препятствуют
устранению страдания народа, приписывая его воле божьей и отвергая все
стремления к счастью. При этом они красиво говорят о загробной жизни.
Сексуально-энергетические исследования теперь дополняют существующие данные
о религии, давая ответ на следующие вопросы:
1. Каким образом идея бога и идеология греха и наказания (создаваемые
обществом и воспроизводимые в семье) внедряются в структуру личности?
Почему человек не тяготится основными концепциями религии? Что
побуждает его не только признавать эти концепции, но и энергично
одобрять их? Другими словами, что побуждает человека защищать и
сохранять их даже в ущерб своим основным жизненным интересам?
2. Когда эти религиозные концепции закрепляются в структуре личности?
3. Какая энергия используется для этой цели?
Очевидно, что до тех пор, пока не будут получены ответы на эти три
вопроса, мы можем интерпретировать религию, как с социологической, так и с
психологической точки зрения. Но это не позволяет нам осуществлять реальные
изменения в психологической структуре личности. Ибо если религиозные
чувства не навязываются человеку, а фиксируются и сохраняются в его
психологической структуре (при всей их несовместимости с его жизненно
важными интересами), тогда необходимо осуществить радикальные изменения в
такой структур личности.
Основная идея всех патриархальных религий заключается в отрицании
существования половых потребностей. Исключение составляют первобытные
религии, в которых религиозный и сексуальный опыт ещё пребывали в
нераздельности. При переходе общества от матриархального уклада,
основанного на естественном праве, к патриархальному укладу, основанному на
классовом разделении, раскалывается единство религиозного и сексуального
культов. Религиозный культ превращается в антитезу сексуального культа. В
этот период прекращает своё существование сексуальный культ и на его место
воцаряется варварство публичных домов, порнографии и тайной сексуальности.
Нет нужды приводить дополнительные доказательства, чтобы показать, что в
тот момент, когда сексуальный опыт отделяется от религиозного культа и
фактически превращается в его антитезу, религиозное возбуждение
превращается в заменитель утраченной чувственности, которая пользовалась
поддержкой со стороны общества. Силу и живучесть религий можно понять
только на основе указанного противоречия в религиозном возбуждении,
которому присущи антисексуальность и замещение сексуальности одновременно.
Эмоциональную структуру подлинно религиозной личности можно вкратце описать
следующим образом. В биологическом отношении такой человек испытывает
сексуальные напряжения в той же мере, в какой их испытывают все другие люди
и живые существа. Однако в силу усвоенных им сексуально-негативных
концепций религии и приобретённого чувства страха перед наказанием он
полностью утрачивает испытывать естественное сексуальное напряжение и
освобождение от него. Поэтому религиозный человек постоянно находиться в
состоянии физического возбуждения, с которым он вынужден непрерывную
борьбу. Он не только лишён земного счастья, но даже не испытывает
стремления к нему. Поскольку он рассчитывает на вознаграждение в
потустороннем мире, он чувствует свою неспособность испытывать счастье в
этом мире. Он является биологическим существом и ни при каких
обстоятельствах не может в этом мире счастье, освобождение и
удовлетворение. Поэтому он стремиться обрести иллюзорное счастье благодаря
удовольствию, доставляемому религиозным напряжением, вызывающим вегетативно-
соматические токи и возбуждение. Вместе с единоверцами он устраивает
развлечения и создаёт институты, которые помогают ему переносить состояние
физического возбуждения. Биологический оргазм побуждает его к созданию
музыкального инструмента, органа, звук которого способен пробуждать
вышеупомянутые токи. Таинственный полумрак церкви усиливает эффект сверх
личностной восприимчивости к своей внутренней жизни, звукам проповеди и
хорала, предназначенных для достижения этого эффекта.
В действительности религиозный человек становится совершенно беспомощным. В
результате сексуальной энергии он утрачивает восприимчивость к счастью и
агрессивность, необходимую для преодоления невзгод. Чем беспомощнее он
становиться, тем больше крепнет в нём вера в сверхъестественные силы,
которые поддерживают и оберегают его. Это позволяет понять невероятную силу
убежденности и полное безразличие к смерти, которые он способен проявлять в
некоторых ситуациях. Он черпает эту силу из любви к своим религиозным
убеждениям, которые возникают благодаря весьма приятным физическим
возбуждениям. Естественно, он верит, что эта сила исходит от Бога. Поэтому
его страстное стремление к Богу в действительности является стремлением,
которое возникает благодаря возбуждению, вызванному предчувствием
сексуального удовольствия, и требует своего освобождения. Освобождение
является и не может быть ничем иным, как избавлением от невыносимых
физических напряжений, которые могут быть приятными лишь до тех пор, пока
они не растворяются в воображаемом единении с Богом, т.е. при наличии
удовлетворения и освобождения. Стремление религиозных фанатиков к
членовредительству и мазохизму подтверждает сказанное. Клинический опыт в
области сексуальной энергетике показывает, что желание подвергнуться
избиению или бичеванию соответствует инстинктивному стремлению к
освобождению, не страдая от сознания своей вины. В тех случаях, когда
человек ощущает свою неспособность реализовать указанное освобождение,
любое физическое напряжение может пробудить его воображение, и он будет
представлять себе, что подвергается мучениям или избиениям. Здесь лежит
ключ к пониманию пассивной идеологии страдания всех настоящих религий.
Потребность в утешении, поддержке и помощи со стороны других людей,
особенно в борьбе со своими порочными побуждениями – так называемыми
"плотскими грехами", - проистекает из действительного чувства своей
беспомощности и сильного физического страдания. По мере нарастания
физического возбуждения религиозной личности под влиянием религиозных
концепций происходит усиление вегетативного раздражения, которое достигает
уровня, близкого к удовлетворению, что, впрочем, не приводит к реальной
физической разрядке. Опыт лечения душевнобольных священников показывает,
что в момент достижения пика религиозного экстаза нередко происходит
непроизвольная эякуляция. Нормальное оргастическое удовлетворение
замещается общим физическим возбуждением, которое не затрагивает гениталии
и как бы ненароком, вопреки желанию, вызывает разрядку.
Сначала сексуальное удовлетворение естественно рассматривалось как нечто
хорошее и прекрасное, то, что объединяет человека со всей природой. После
разделения сексуальных и религиозных чувств сексуальность стали
рассматривать как нечто плохое, инфернальное, дьявольское.
Теперь я хотел бы вкратце подвести итог. Люди, утратившие способность к
разрядке, со временем начинают ощущать половое возбуждение как нечто
мучительное, обременительное, деструктивное. Действительно, не находя
разрядки, половое возбуждение становится деструктивным и мучительным. Таким
образом, мы убедились, что в основе религиозного подхода к сексу как
разрушительной, дьявольской силе, обрекающей человека на вечное проклятье,
лежат реальные физические процессы. В результате этого отношение к
сексуальности приобретает двойственный характер. При этом обычные
религиозно-моралистические оценки "хорошее - плохое", "небесное - земное",
"божественное - дьявольское", превращаются в символы полового наслаждения,
с одной стороны, и наказания за него, с другой стороны.
Страстное стремление к спасению и освобождению от "грехов" на сознательном
уровне и от сексуальных напряжений на бессознательном уровне тщательно
оберегается. Состояния религиозного экстаза представляют собой не что иное,
как состояния полового возбуждения вегетативной нервной системы, которые не
поддаются разрядке. Религиозное возбуждение невозможно осмыслить, а
следовательно, и преодолеть без понимания противоречия, которое определяет
его существование. Ибо религиозное возбуждение имеет не только
антисексуальный, но и в значительной мере сексуальный характер. С
сексуально-энергетической точки зрения такое возбуждение негигиенично.
Ни в одной социальной группе не процветает истерия и извращение так, как в
аскетических кругах церкви. Отсюда, однако, не следует, что с такими
аскетами необходимо обращаться как с преступниками, страдающими
извращениями. В беседах с религиозными людьми нередко выясняется, что они
достаточно хорошо понимают свое состояние. У них, как и у других людей,
жизнь разделена на две части – официальную и личную. Официально они считают
сексуальность грехом, а неофициально они слишком хорошо понимают, что не
смогли бы жить без замещающего наслаждения. Действительно, многие из них
способны понять сексуально-энергетическое разрешение противоречия между
половым возбуждением и моралью. Если не отказать им в человеческом
отношении и завоевать их доверие, тогда они обнаруживают понимание того,
что описываемое ими состояние единения с Богом является чувством
причастности к жизни всей природы. Как и все люди, они чувствуют, что
являются неким микрокосмом в микрокосме. Следует признать, что их подлинной
сущностью является глубокая убежденность. Их вера действительно имеет
реальную основу, которую составляют вегетативные токи в теле и достижимые
состояния экстаза. У мужчин и женщин из бедных слоев населения религиозное
чувство носит абсолютно подлинный характер. Это чувство утрачивает свою
подлинность лишь в той мере, в какой оно отвергает и скрывает от себя свой
источник и бессознательное стремление к наслаждению. Таким образом, у
священников и религиозных лиц формируется психологическая установка, для
которой характерна придуманная доброта.
При всей неполноте приведенной характеристики и религиозного чувства, тем
не менее, можно обобщить основные положения следующим образом.
1. Религиозное возбуждение является вегетативным возбуждением, сексуальная
природа которого представлена в ложном свете.
2. Представляя в ложном свете возбуждение, религиозная личность отрицает
существование своей сексуальности.
3. Религиозный экстаз служит заменителем оргастически-вегетативного
возбуждения.
4. Религиозный экстаз не освобождает от сексуальности; в лучшем случае, он
вызывает мышечную и психическую усталость.
5. Религиозное чувство является субъективно подлинным и имеет
физиологическую основу.
6. Отрицание сексуальной природы указанного возбуждения приводит к утрате
искренности характера.
Дети не верят в Бога. Вообще говоря, вера в бога закрепляется в
психологической структуре детей, когда они учатся подавлять сексуальное
возбуждение, сопровождаемое мастурбацией. Благодаря такому подавлению у
детей появляется чувство страха перед наслаждением. Теперь они начинают
искренне верить и бояться Бога. С одной стороны, они бояться Бога,
поскольку видят в нем некое всезнающее и всесильное существо. С другой
стороны, они обращаются к нему с просьбой защитить их от своего полового
возбуждения. При этом преследуется только одна цель – предотвращение
мастурбации. Таким образом, укоренение религиозных идей происходит в ранние
годы детства. Тем не менее идея Бога не могла сковать сексуальную энергию
ребенка, если бы не была связана с реальными фигурами отца и матери. Тот,
кто не чтит отца своего, грешен. Другими словами, тот, кто не боится отца
и предается сексуальному наслаждению, подвергается наказанию. Строгий отец
не потворствует желаниям ребенка и поэтому является представителем Бога на
земле. Воображению ребенка он предстает в качестве исполнителя божьей
воли. Ясное понимание человеческих слабостей и недостатков отца способно
поколебать уважение к нему, но это не приводит к отказу от него. Он
продолжает олицетворять абстрактно-мистическую концепцию Бога. В
патриархальном обществе обращение к Богу в действительности означает
обращение к реальному авторитету отца. Обращаясь к "Богу", ребенок
фактически обращается к реальному отцу. В психологической структуре ребенка
половое возбуждение, идея отца и идея Бога составляют некое единство. В
терапевтической практике это единство встречается в форме спазма
генитальной мускулатуры. При устранении такого спазма идея Бога и страх
перед отцом лишают опоры. Отсюда видно, что генитальный спазм не только
реализует физиологическое укоренение религиозного страха в структуре
личности, но и приводит к появлению страха перед наслаждением, который
становится опорой любой религиозной морали.
Между различными культами, социально-экономическим устройством общества и
структурой личности существуют сложные и тонкие взаимосвязи, которые,
безусловно, нуждаются в дальнейшем исследовании. Генитальная робость и
страх перед наслаждением составляют энергетическую опору всех
патриархальных религий с антисексуальной ориентацией.
Якоря церкви (заключение).
В предыдущих разделах реферата большая часть примеров была оторвана от
жизни простых людей. И естественно возникает вопрос: как церковь удерживает
около себя не религиозных фанатиков и не психически больных людей, а
основную массу верующих. Уже доказано, что человек очень редко бывает
властолюбив по-настоящему и очень редко способен на полную
самостоятельность и независимость. Именно на таком принципе держится идея
предприятий с пожизненным наймом, получившая очень большое распространение
в Японии. Основной смысл этих предприятий заключается в том, что за
человека руководство предприятия решает практически все вопросы начиная с
повышения квалификации и заканчивая проведением досуга. У работника такого
предприятия появляется уверенность в том, что о его будущем позаботятся
управленцы таких организаций. Люди же которые не получают такой гарантии на
социальном уровне, ищут защиты у религии, именно поэтому получают большое
распространение различные секты. Человек, видя, что он не одинок, что он
объединён с другими людьми общей идеей, придаётся этому чувству массовости,
а когда ему предлагают условия общего бюджета и другие, т.е. дают
возможность сложить с себя основные обязанности зрелого человека, он с
радостью соглашается. Конечно такая крайность касается немногих, однако
подобное чувство, только в меньших масштабах, возникает у многих. Чувства
защищенности, которые испытываются ребёнком в детстве благодаря родителям,
сохраняются и преобразуются в религиозные чувства, поэтому Бога часто
называют "отче наш", "отец" и т.д.
Другой фактор закрепления религиозных чувств заключается в следующем. Для
большинства людей встреча с церковью связана с глубокими переживаниями в
нашей жизни (это обусловлено лишь историческим фактором), такими как,
крещение, свадьба, похороны и т.д. А если вспомнить теперь методику
"якорей", то становиться понятно, почему люди, заходя в церковь испытывают
достаточно сильные чувства. Переживания из прошлого закреплены так
называемыми "якорями", а их в церкви более чем достаточно и рассчитаны они
на каждый тип человеческого восприятия. Для аудиалиста церковный звон и
песнопения не могут пересекаться с другими ассоциациями, а для человека с
визуальным каналом восприятия – мрачные образы икон, тусклый свет,
запоминающиеся одежды служителей и др. Даже на обоняние влияет атмосфера
церкви (запах жженого воска). Однако испытываемые переживания люди относят
к религиозным чувствам.
Мною перечислены далеко не все факторы влияющие на религиозность людей.
Однако уже из выше сказанного видно, что церковь и без помощи Бога
оказывает на людей своё влияние. Для кого-то вера – выход из трудностей,
для кого-то наоборот. Но о правильности или пользе этого я писать не
берусь.
Страницы: 1, 2
|