М. был осужден за покушение на убийство Ч. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР переквалифицировала действия М. по ч. 1 ст. 108 УК РСФСР исходя из того, что М. действовал с косвенным умыслом, а значит, деяние должно квалифицироваться по фактически наступившим последствиям. Не соглашаясь с таким выводом, Президиум Верховного Суда РСФСР отменил кассационное определение и указал, что при решении вопроса о содержании умысла виновного суд "должен исходить из совокупности всех обстоятельств преступления и учитывать, в частности, способы и орудие преступления, количество, характер и локализацию ранений и иных телесных повреждений (например, в жизненно важные органы человека), причины прекращения преступных действий виновного и т.д." . Конкретные обстоятельства совершения данного преступления: нанесение сильного удара ножом в шею (в часть тела, где расположены жизненно важные органы), попытка ударить вторично, не удавшаяся из-за активного сопротивления потерпевшей, пресечение дальнейшего посягательства с помощью посторонних лиц, а также предотвращение тяжких последствий благодаря своевременному оказанию медицинской помощи - свидетельствуют в совокупности, что М. не только предвидел последствия в виде смерти потерпевшей, но и желал их наступления, т.е. действовал с прямым умыслом.

Законодательное деление умысла на прямой и косвенный имеет немалое практическое значение. Строгое разграничение обоих видов умысла необходимо для правильного применения ряда уголовно-правовых институтов (приготовление, покушение, соучастие и др.), для квалификации преступлений, законодательное описание которых предполагает только прямой умысел, для определения степени вины, степени общественной опасности деяния и личности виновного, а также для индивидуализации наказания.

Закон делит умысел на виды только в зависимости от особенностей их психологического содержания. А теория и практика уголовного права знают и иные классификации видов умысла. Так, по моменту возникновения преступного намерения умысел подразделяется на заранее обдуманный и внезапно возникший.

Заранее обдуманный умысел означает, что намерение совершить преступление осуществляется через более или менее значительный промежуток времени после его возникновения. Во многих случаях заранее обдуманный умысел свидетельствует о настойчивости, а иногда и об изощренности субъекта в достижении преступных целей и, следовательно, заметно повышает общественную опасность как преступления, так и самого виновного. Но сам по себе момент возникновения преступного намерения - обстоятельство в значительной мере случайное и, по сути, не может оказать существенного влияния на степень опасности деяния. Гораздо важнее те причины, по которым виновный реализовал свой замысел не сразу. Если это объясняется его нерешительностью, внутренними колебаниями, отрицательным эмоциональным отношением к преступлению и его результатам, то заранее возникший умысел ни в коей мере не опаснее, чем внезапно возникший. Но иногда разрыв во времени между возникновением и реализацией умысла обусловлен особой настойчивостью субъекта, который в это время избирает способы и готовит средства для совершения деяния, обдумывает план осуществления преступного намерения, пути преодоления возможных препятствий, способы сокрытия преступления и т.д. Нередко заранее обдуманный умысел свидетельствует об особом коварстве виновного или об изощренности способов достижения преступной цели. При таких обстоятельствах заранее обдуманный умысел повышает общественную опасность деяния и личности виновного, поэтому он опаснее внезапно возникшего умысла.

Внезапно возникшим является такой вид умысла, который реализуется в преступлении сразу же или через незначительный промежуток времени после его возникновения. Он может быть простым или аффектированным.

Простым внезапно возникшим умыслом называется такой его вид, при котором намерение совершить преступление возникло у виновного в нормальном психическом состоянии и было реализовано сразу же или через короткий промежуток времени после возникновения.

Аффектированный умысел характеризует не столько момент, сколько психологический механизм возникновения намерения совершить преступление. Поводом к его возникновению являются неправомерные или аморальные действия потерпевшего в отношении виновного или его близких либо систематическое противоправное или аморальное поведение потерпевшего, создавшее длительную психотравмирующую ситуацию. Под их влиянием у субъекта возникает сильное эмоциональное напряжение, которое приводит к психологическому срыву, существенно затрудняющему сознательный контроль над волевыми процессами. Этим и обусловлено смягчение наказания за преступление, совершенное с аффектированным умыслом.

По своему психологическому содержанию и заранее обдуманный, и внезапно возникший умысел может быть как прямым, так и косвенным.

В зависимости от степени определенности представлений субъекта о важнейших фактических и социальных свойствах совершаемого деяния умысел может быть определенным (конкретизированным) или неопределенным (неконкретизированным).

Определенный (конкретизированный) умысел характеризуется наличием у виновного конкретного представления о качественных и количественных показателях вреда, причиняемого деянием. Если у субъекта имеется четкое представление о каком-то одном индивидуально-определенном результате, умысел является простым определенным.

Альтернативный умысел - это такая разновидность определенного умысла, при котором виновный предвидит примерно одинаковую возможность наступления двух или большего числа индивидуально-определенных последствий. Преступления, совершаемые с альтернативным умыслом, следует квалифицировать в зависимости от фактически причиненных последствий. Так, лицо, нанося удар ножом в грудь, действует с альтернативным умыслом, если с равной долей вероятности предвидит любое из двух возможных последствий: смерть или тяжкий вред здоровью. Его действия должны квалифицироваться как умышленное причинение именно тех последствий, которые фактически наступили. В литературе была высказана точка зрения, согласно которой преступления, совершенные с альтернативным умыслом, следует квалифицировать как покушение на причинение наиболее тяжких последствий из числа тех, которые охватывались сознанием виновного . Такое мнение аргументируется тем, что последствия, вменяемые субъекту, "охватывались его сознанием и его воля была направлена на достижение этих более тяжких последствий" . Ошибочность приведенной точки зрения обусловлена необоснованной презумпцией того, что воля субъекта направлена на достижение более тяжких последствий. Но если бы это было так, то умысел не был бы альтернативным.

Неопределенный (неконкретизированный) умысел означает, что у виновного имеется не индивидуально-определенное, а обобщенное представление об объективных свойствах деяния, т.е. он осознает только его видовые признаки. Например, нанося сильные удары ногами по голове, груди и животу, виновный предвидит, что в результате будет причинен вред здоровью потерпевшего, но не осознает степени тяжести этого вреда. Подобное преступление, как совершенное с неопределенным умыслом, следует квалифицировать как умышленное причинение того вреда здоровью, который фактически наступил.

5. Неосторожность и ее виды

Научно-технический прогресс привел к увеличению числа преступлений, совершаемых по неосторожности в сферах труда, охраны окружающей среды, движения и эксплуатации разных видов транспорта, использования новых мощных источников энергии. Это обострило вопрос об ответственности за неосторожные преступления .

Преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо, его совершившее, предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своего действия (или бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение (ч. 2 ст. 26 УК).

Предвидение возможности наступления общественно опасных последствий своего действия или бездействия составляет интеллектуальный элемент легкомыслия, а самонадеянный расчет на их предотвращение - его волевой элемент.

Интеллектуальный элемент легкомыслия характеризуется только возможностью предвидения общественно опасных последствий, но в законе не говорится о психическом отношении к действию или бездействию. Это объясняется тем, что сами по себе действия, взятые в отрыве от последствий, обычно не имеют уголовно-правового значения. Вместе с тем лицо, действующее по легкомыслию, всегда осознает отрицательное значение возможных последствий для общества и именно поэтому стремится к предотвращению этих последствий. Следовательно, при легкомыслии виновный осознает потенциальную общественную опасность своего действия или бездействия.

По своему интеллектуальному элементу легкомыслие имеет некоторое сходство с косвенным умыслом. Но если при косвенном умысле виновный предвидит реальную (т.е. для данного конкретного случая) возможность наступления общественно опасных последствий, то при легкомыслии эта возможность предвидится как абстрактная: субъект предвидит, что подобного рода действия вообще могут повлечь общественно опасные последствия, но полагает, что в данном конкретном случае они не наступят. Он легкомысленно, несерьезно подходит к оценке тех обстоятельств, которые, по его мнению, должны предотвратить наступление преступного результата, но на самом деле оказались неспособными противодействовать его наступлению.

И все же главное отличие легкомыслия от косвенного умысла заключается в содержании волевого элемента. Если при косвенном умысле виновный сознательно допускает наступление общественно опасных последствий, т.е. одобрительно относится к ним, то при легкомыслии отсутствует не только желание, но и сознательное допущение этих последствий, и, наоборот, субъект стремится не допустить их наступления, относится к ним отрицательно.

Различие между косвенным умыслом и легкомыслием видно на следующем примере.

По предварительной договоренности между собой С. и И. с целью хищения вещей проникли в дом 76-летней А., избили ее, причинив тяжкие телесные повреждения, в том числе переломы костей носа, скуловых костей и основания черепа, связали ее и вставили в рот кляп. После этого они похитили интересовавшие их вещи и скрылись. В результате механической асфиксии, развившейся из-за введения тряпичного кляпа в рот, А. на месте происшествия скончалась. Суд первой инстанции признал деяние в части лишения А. жизни неосторожным убийством, основываясь на показаниях подсудимых о том, что они избили А. не с целью убийства, а чтобы сломить ее сопротивление, рассчитывая, что утром к А. придут родственники или знакомые и освободят ее. Однако Военная коллегия Верховного Суда РФ приговор отменила и направила дело на новое кассационное рассмотрение, указав следующее.

Осужденные знали о преклонном возрасте А., но применили к ней насилие, опасное для жизни, а затем, связав руки и ноги, оставили ее с разбитым лицом, залитой кровью носоглоткой и с кляпом, закрывавшим дыхательные пути, забросав ее одеялом и матрацем. Для С. и И. было очевидным беспомощное состояние А. и они безразлично относились к этому, а также к возможным последствиям , т.е. действовали с косвенным умыслом.

При преступном легкомыслии сознание и воля лица не безразличны к возможным вредным последствиям совершаемого деяния, а направлены на их предотвращение. Закон характеризует волевое содержание легкомыслия не как надежду, а именно как расчет на предотвращение общественно опасных последствий, имеющий под собой вполне реальные, хотя и недостаточные основания. При этом виновный рассчитывает на конкретные, реальные обстоятельства, способные, по его мнению, противодействовать наступлению преступного результата: на собственные личные качества (силу, ловкость, опыт, мастерство), на действия других лиц или механизмов, а также на иные обстоятельства. Но их значение он оценивает неправильно, вследствие чего расчет на предотвращение преступного результата оказывается неосновательным, самонадеянным, не имеющим достаточных к тому оснований. Иллюстрацией легкомыслия может служить дело Ш., осужденного за убийство подростка О.

В целях предупреждения кражи рыбы из мереж Ш. сделал сигнализацию, для чего к мосткам, с которых мережи ставились в реку, провел из своего дома провода и подключил их к электросети напряжением в 220 В, а в доме установил звонок. При попытке разъединить провода от сигнализации с целью кражи мереж ночью несовершеннолетний О. был убит электротоком.

В постановлении по этому делу Пленум Верховного Суда СССР с полным основанием указал, что "в данном случае Ш. проявил преступную самонадеянность, поскольку он знал об опасности, которую представляет для человека электроток напряжением 220 В, но легкомысленно надеялся на предотвращение тяжких последствий. При этом он рассчитывал не на случайность, а на такие объективные факторы, которые, по его мнению, исключали возможность наступления тяжких последствий" (он принял целый ряд технических мер по предупреждению случайного поражения электротоком, подключал сигнализацию к электросети только тогда, когда сам находился дома, и широко оповестил односельчан о принятых им мерах). При такой ситуации содеянное Ш. содержит состав не убийства, а лишения жизни по неосторожности.

Расчет, хотя и самонадеянный, на конкретные факторы, которые, по мнению виновного, способны предотвратить наступление общественно опасных последствий, существенно отличает преступное легкомыслие от косвенного умысла, при котором такой расчет отсутствует, хотя и возможна ни на чем не основанная надежда (на "авось"), что вредные последствия не наступят.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6