Уже в 60-е годы XX века высказывались сомнения относительно того, достаточно ли обособленным имуществом наделены государственные учреждения для самостоятельного участия в гражданском обороте. Так, А.В. Мицкевич писал, что только при наличии достаточной степени такой обособленности государственная организация может стать юридическим лицом. Если же обособление имущества имеет своей целью только непосредственное обеспечение материального процесса производства внутри предприятия или безвозмездное материальное обеспечение работы учреждения, то "оно может приводить лишь к учетно-регистрационному применению товарно-денежных категорий в работе государственной организации, а не к самостоятельному участию ее в товарном обращении".14 Такая степень обособления имущества не может привести к наделению государственной организации правами юридического лица. Предпосылкой же юридической личности может явиться только полный хозрасчет, который выражается в наделении собственными средствами, которыми организация сможет не только пользоваться, но и распоряжаться вовне 15.

15 Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве., с.123, 155-196.

16 Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве., с.1 10-138.

17 Мицкевич В.А. Указ, соч., с.141-142.

18 Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность., с.765-768, 799; Мицкевич А.В. Указ, соч., с.142., Халфина P. O. Государственное предприятие в новых условиях управления промышленностью. Вопросы экономики., 1959, № 5, с.69.

В современной цивилистической литературе высказываются мнения, что сохранение за "учреждениями" статуса юридического лица является временной мерой, и что с развитием отечественного правопорядка этот статус учреждениями будет утрачен. "Сохранение в нашем имущественном обороте "предприятий" и "учреждений" - несобственников" - отмечает Е. Суханов - "свидетельствует о его переходном характере, обусловленном, в свою очередь, переходным характером самой экономики, неизбежно, но временно и в модифицированном виде сохраняющей определенные элементы прежней хозяйственной системы. К числу таких элементов относятся и вещные права, предусмотренные главой 19 нового Гражданского кодекса"16. То есть российское гражданское право должно прийти к тому же, к чему уже давно пришло право "буржуазное" - к невозможности участия в гражданских правоотношениях юридических лиц-несобственников, к исключению "предприятий" и "учреждений" из числа субъектов гражданского права, как организаций, использующих только то имущество, которое не является их собственностью, и ни при каких условиях не способных стать субъектами права собственности.

Учреждение, в соответствии с прямым указанием п.1 ст.298 ГК РФ вовсе лишено права распоряжения, в том числе и отчуждения, закрепленным за ним имуществом или имуществом, полученным по смете, если только речь не идет о денежных средствах, расходуемых им по смете в строгом соответствии с их целевым назначением. То есть учреждение даже с согласия собственника не вправе отчуждать закрепленное за ним как движимое, так и недвижимое имущество собственника. При возникновении такой необходимости оно вправе просить собственника о том, чтобы он сам (от своего имени) произвел отчуждение принадлежащего ему имущества. А значит только с большой натяжкой можно говорить о самостоятельной ответственности учреждения, ведь даже те денежные средства, которыми оно должно отвечать по своим обязательствам, могут расходоваться только в строгом соответствии с их целевым назначением (то есть, практически, в строгом соответствии с 127Суханов Е. Право хозяйственного ведения, право оперативного управления., с.4; Гражданское право. Том 1. Учебник под ред. Е.А. Суханова., М., Издательство БЕК, 1998, указаниями собственника).

При таких условиях было бы правильнее говорить не о субсидиарной ответственности собственника по долгам учреждения, а о полной и исключительной его ответственности по этим долгам, ведь средства на удовлетворение требований кредиторов могут поступить учреждению только по прямому волеизъявлению собственника направить их именно на эти цели, а значит именно собственник, а не учреждение, несет полную (а не субсидиарную) ответственность по долгам его учреждения.

Следует отметить, что непризнание за государственными учреждениями статуса юридического лица было свойственно и российскому дореволюционному гражданскому праву. Так, Д.И. Мейер отмечал, что "все присутственные места и все должностные лица действуют именем государства, служат его органами, и потому нельзя признать их самостоятельными юридическими лицами, а личность их сводится к личности обширного союза - государства. Только такие учреждения, такие совокупности лиц и вообще такие понятия, одаренные правами, которые существуют независимо от государства, хотя и с его разрешения, могут считаться юридическими лицами. А присутственные места исходят от государства и исполняют те или другие его задачи"17. Он считал, что понятие юридического лица используется в "юридическом быту" чрезмерно широко, чего делать, а тем более делать искусственно, не следует. "Лучше довольствоваться такими юридическими лицами, которые необходимо должны быть признаны самостоятельными, без которых не могут быть объяснены юридические явления" 18.

Но, поскольку действующее законодательство в статье 48 Гражданского кодекса Российской Федерации сохраняет положение, согласно которому юридическим лицом признается в том числе и такая организация, которая (имеет обособленное имущество в оперативном управлении (а не в собственности) и имеет самостоятельную смету, то на сегодняшний день представляет актуальность проблема выделение юридических лиц среди подобных организаций. Нас в данном случае интересуют именно воинские части.

19 см. сноску 127c.599.

20 Мейер Д.И. Русское гражданское право. Часть 1.М., "Статут", 1997, с.137.

В тех случаях, когда Уставом или Положением учреждению предоставлено право осуществления тех или иных видов приносящей доходы деятельности, то полученные от осуществления такой деятельности доходы, как и приобретенное за их счет имущество, остаются собственностью учредителя и всего лишь поступают в самостоятельное распоряжение этого учреждения, что следует из положений п.2 ст.298 ГК. Поэтому все доходы, полученные военной организацией от осуществления разрешенных ей видов приносящей доходы деятельности, все, что "заработала" военная организация, не будет принадлежать ей на праве собственности. Все такие доходы становятся собственностью государства (федеральной казны).

Учреждение в любом случае останется субъектом только ограниченных вещных прав, поскольку по прямому указанию закона все его имущество составляет объект права собственности его учредителя (п.1 ст.120, п.4 ст.214, п. З ст.215, п.1 ст.296, п.2 ст.299 ГК). ГК специально оговорил, что результаты использования имущества, находящегося в хозяйственном ведении или в оперативном управлении, в виде плодов, продукции и доходов, включая имущество, приобретенное по договорам или иным основаниям, поступают соответственно в хозяйственное ведение или в оперативное управление предприятия или учреждения. А значит, это имущество становится объектом права собственности учредителей, а не самих этих юридических лиц (поскольку возникновение нового имущества происходит на базе имущества собственника, находящегося у самого юридического лица на праве хозяйственного ведения или оперативного управления).

21 Мейер Д.И. Указ, соч., с.138.

Это обусловливается характером гражданской правосубъектности воинской части. Как указывалось в первой главе настоящего исследования,

гражданская правосубъектность воинской части, для которой участие в гражданских правоотношениях носит вынужденный, вспомогательный характер, не может быть столь же широкой как и гражданская правосубъектность коммерческих юридических лиц, обладающих имуществом на праве собственности. Поэтому возможности, заложенные в правосубъектности воинской части должны быть ограничены в том числе и в части возможности получения неограниченных вещных прав на полученное от приносящей доход деятельности имущество.

Из указанных положений гражданского законодательства следует вывод о том, что военная организация не может стать собственником полученного от приносящей доходы деятельности имущества, поскольку это противоречило бы целям, для достижения которых создается военная организация 19, и существу самой юридической конструкции учреждения как формы юридического лица 20. Поэтому правоспособность воинской части дает ей возможность иметь обособленное имущество по меньшей мере на двух режимах. Та часть имущества, которая получена воинской частью от собственника по смете, находится у нее на праве оперативного управления. Другая часть, "заработанная" самой воинской частью и учитываемая на отдельном балансе,

22. Поэтому автор не может согласиться с В.В. Мановым, считающим, что "воинская часть как юридическое лицо (военное учреждение) должна иметь в "самостоятельном распоряжении" имущество... на праве собственности" (Манов В.В. Воинская часть Вооруженных Сил Российской Федерации как участник гражданских правоотношений., с. 19). Это тем более нелогично, что непосредственно перед этим сам В.В. Манов отмечает целевой характер гражданской правоспособности (Там же, с.17, 18).

23 Подобная позиция нашла отражение, например, в: Научно-практический комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей.2-е изд., доп. и перераб. - М., 1999, с.214; Но в то же время существует и иной подход, закрепленный, например, в п.7 ст.39 Закона об образовании (Собрание законодательства РФ, 1996, № 3, ст.150) и в п.2 ст.27 Закона о высшем и послевузовском профессиональном образовании (Собрание законодательства РФ, 1996, № 35, ст.4135), расширяет рамки участия учреждений в обороте и одновременно сужает условия ответственности их учредителей (п.9 ст.39 Закона об образовании), фактически превращая учреждения в подобие предприятий, что, на наш взгляд, выглядит недостаточно обоснованным, поскольку вступает в противоречия с нормами ГК (определяющими пределы осуществления имущественных (вещных) прав учреждениями, а также с нормами, определившими исчерпывающий перечень видов юридических лиц).

Поступает в ее "самостоятельное распоряжение". Но это "самостоятельное распоряжение" не является каким-то особым вещным правом наряду с правами хозяйственного ведения и оперативного управления, поскольку, во-первых, перечень вещных прав является закрытым и не подлежащим расширительному толкованию, а во-вторых, нигде в ГК не раскрывается содержание права "самостоятельного распоряжения", а правила о нем помещены в главу, названную "Право хозяйственного ведения, право оперативного управления", не содержащую правил ни о каких иных вещных правах.

24 Впервые "право самостоятельного распоряжения" учреждением полученными им доходами и приобретенным за их счет имуществом появилось в п.4 ст.5 закона РСФСР "О собственности" от 24.12. 1990 г. № 443-1 (в ред. Закона РФ от 24.06. 1992 г. № 3119-1, Указа Президента РФ от 24.12. 1993 г. №2288)

25. В п.2 ст.48 Основ 1991 года было указано, что данное имущество принадлежит учреждению на праве полного хозяйственного ведения

26 А это показывает нежелание законодателя искусственно создавать новые ограниченные вещные права, неизвестные обычному имущественному обороту. Необоснован также подход, в соответствии с которым право оперативного управления учреждения в отношении полученного в результате самостоятельной деятельности имущества расширено законом за счет правомочия самостоятельного распоряжения им (которое ведь тоже является ограниченным). В такой ситуации "право самостоятельного распоряжения" становится фактически еще одной разновидностью права оперативного управления, субъект которого в таком случае приобретает некоторые дополнительные полномочия в отношении части закрепленного за ним 132 Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР, 1990, № 30, ст.416; Ведомости СНД и ВС РФ, 1992, №34, ст. 1966; Собрание актов Президента и Правительства РФ, 1993, № 52, ст.5086.

27 Да и судебно-арбитражная практика отграничивала в тот период это право от права оперативного управления иным имуществом учреждения (см. п.6 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 13 от 17.09. 1992 г.

"О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с применением законодательства о собственности" - Вестник ВАС РФ, 1993,№1. имущества. Но при этом собственник в соответствии с п.2 ст.120 ГК продолжает нести субсидиарную ответственность по всем обязательствам своего учреждения при недостатке у последнего денежных средств (а полученное за счет самостоятельных доходов имущество также становится, следовательно, забронированным от взыскания кредиторов), с чем вряд ли можно согласиться. Следует также иметь в виду, что приобретенное за счет таких доходов имущество учреждений не может быть изъято у них собственником (или уполномоченным им органом) даже при использовании его не по назначению.

А значит можно прийти к выводу о том, что "право самостоятельного распоряжения" в действительности является правом хозяйственного ведения. Поэтому к праву воинской части на полученное таким образом имущество должны применяться правила ст.295 ГК. Здесь можно отметить и тот факт, что в соответствии с п.4 ст.47 Закона об образовании образовательное учреждение в своей предпринимательской деятельности приравнивается к предприятию. Это значит, что таким имуществом учреждение самостоятельно отвечает по долгам, возникшим в связи с его участием в приносящей доходы деятельности. В таких отношениях не должны применяться ограничения, касающиеся возможности обращения взыскания по долгам учреждения только на его денежные средства. Объектом взыскания кредиторов учреждения здесь, следовательно, может быть любое имущество, полученное учреждением от участия в указанной деятельности и обособленное прежде всего для этих целей на отдельном балансе. Следовательно, правовой режим имущества учреждения дифференцирован в рамках двух прямо предусмотренных законом для таких ситуации ограниченных вещных прав21.

Страницы: 1, 2, 3