Соглашаясь с Кантом в том, что сущностные моменты общества, отличающие его от животного мира, проявляются в нормативной сфере морали и права, Новгородцев подверг глубокой и аргументированной критике позитивистскую методологию за то, что в ней "есть грубая гносеологическая ошибка, состоявшая в наивно-реалистическом утверждении объективного характера изучаемых фактов и связей" Там же. С. 127.. Познание юридических явлений требует учета интересов и ценностей личности, включающих в себя ее духовные идеалы. По Новгородцеву, русские позитивисты, придерживаясь мнения, что государство и право могут рассматриваться как явления общественные, пришли к "удивительному и абсурдному" результату, полагая, что в историзме и социальности состоит суть юриспруденции. При таком подходе неизбежно игнорируется ее обособленность от других наук и автономность ее структур, уже сложившихся в процессе ее развития. Новгородцев поднимал весьма реальную проблему, когда справедливо возражал против сведения государственно-правовых явлений к социально-экономическим факторам.

Государство и право коренятся в человеческой жизни, в наличии "первоначальных задатков всеобщего долженствования, т.е. в нормах. Нас от животных отличает не то, что наши нормы меняются с ходом времени, а то, что они у нас есть. Это "безусловное долженствование" составляет нравственную основу человека, являющуюся, в свою очередь, основой развития цивилизации. Методология, предназначенная дать критерий для оценки этой цепи явлений, не может черпать свои исходные начала из анализа "вторичного" бытия норм в рамках того или иного исторического типа государства, следует открыть их первичное, трансцендентное бытие. "Здесь необходимо обратиться к априорным указаниям нравственного сознания, которое в своем независимом от всякого опыта существе содержит данные для оценки любого опытного материала".

Сравнивая процесс образования юридических норм и их реализации с естественно протекающими процессами природы, позитивисты забывают, что если они и "образуются закономерно, то через людей и при посредстве их воли". Поэтому если и уместно ставить вопрос о закономерностях в юриспруденции, то лишь в смысле закономерности воли. Меньше всего "социальные факты" можно мыслить "по Дюркгейму" как "вещи", их надо сопереживать как "ценность", как реализацию идеальных целей.

В свете этого и "становится понятной та формула, -- писал Новгородцев, -- которую мы противопоставляем позитивно-

социологическому направлению: нравственность (как и право) может и должна изучаться не только как историческое и общественное явление, но также как внутреннее, психическое переживание, как норма или принцип личности. Рядом с социологическим изучением должно быть признано индивидуально-психологическое и нормативно-этическое; нравственность должна быть понятна не только со стороны своей исторической изменчивости, но также как явление и закон личной жизни, как внутренняя абсолютная ценность".

Сведение понятия должного (права) к естественной необходимости так же ошибочно, как и провозглашение человеческого сознания известным свойством материи; между понятиями "сознание" и "материя", "должное" и "естественная необходимость" _-- непроходимая бездна. Поэтому юриспруденция нуждается в дополнении и обогащении на путях обращения к "глубоким источникам философии идеализма . Для этого требуется переход к новой точке зрения, а именно к возрождению конституции "естественного права" с его априорной методой, идеальными стремлениями, с признанием самостоятельного значения за нравственным началом и его нормативным изучением.

Выражая скептическое отношение к социологизму и историзму в правоведении, Новгородцев отмечал, что теория права издавна развивалась на почве естественно-правовых воззрений. Ее главный недостаток в XVIII веке заключался в неумении найти границы для понятия права. Историческая школа юристов не только не устранила этот недостаток, а, напротив, способствовала его утверждению.

Право и правовое государство, считал он, "для настоящего времени являются этическим минимумом, обеспечением элементарных условий общежития".

По учению Канта, точку зрения которого и в данном вопросе Новгородцев разделял полностью, человек не должен быть средством для достижения каких-либо целей. Человек есть цель в самом себе: признание человеческого достоинства абсолютной целью составляет безусловное требование нравственного долга. Отсюда неотъемлемые права граждан: свобода, ограниченная такими законами, в создании которых они участвовали, юридическое равенство и гражданская самостоятельность, которые заключаются в том, что своим существованием и самосохранением гражданин обязан собственным силам. Эта идея неотчуждаемых прав личности формируется на признании моральной идеи личности, которая, в свою очередь, базируется на автономной воле субъекта.

Правовое государство Новгородцева основано на принципе разделения властей: законодательной, исполнительной и судебной, что не означает их обособления друг от друга, -- речь идет о разделении функций, которое обеспечивает возможность взаимного контроля властей, создает правовые противовесы, не позволяющие какой-либо из властей абсолютизировать свои полномочия, в результате чего страдает народная свобода, ущемляются неотчуждаемые права и интересы граждан. Разделение властей трактуется юристом как политический принцип, в высшей степени важный, но не безусловный. В ХУШ веке в этой теории видели панацею, "философский камень", тайну политического искусства, с помощью которой можно превратить дурные формы в хорошие. Жизнь же свидетельствует, констатирует Новгородцев, что правовой идеал, ранее считавшийся "абсолютным пределом общественного устройства", низведен до "степени относительного блага моральной культуры" Новгородцев П. И. История философии права. М., 1987. С. 130.

.

Теория разделения властей имеет не только политический смысл, но и юридический. Если в политическом смысле теорию интересуют вопросы, кто властвует, кто правит, то в юридическом -- вопрос, как правит. А ответ на этот вопрос требует закрепления четких формулировок в конституции, имеющей прямое действие. Исторический опыт показал, что эту теорию следует рассматривать в диалектической взаимосвязи с концепциями гражданского общества, консенсуса различных политических партий и групп, политических институтов.

Новгородцев исходит из того, что обществу необходимо единое право, одинаково обязательное для всех. А единое право требует единой власти. Это выражается в том, что над данной властью нет и не может быть более высокой власти. И единая (верховная) власть призвана защищать "естественные права" граждан на жизнь, свободу, независимость и честь.

Новгородцев полагал, что сама верховная власть и конституция подзаконны, так как над ними существует нравственный суд -- "высшая нравственная норма". В противном случае решения граждан неплодотворны, а власть, в конце концов, перестает быть единой и распадается. При внешнем единстве, могуществе в государстве может процветать лицемерие, а внутреннее свободное решение, связанное с убеждением, может отсутствовать. Внутренние разногласия могут разрушить внешнее единство. Внутреннее же единство, допуская внешние расхождения во взглядах, приводит к рождению взаимопонимания в интересах общества и устраняет фракционную борьбу за власть.

Особенность правового государства Новгородцев видел и в том, что в нем существует общественное мнение, порожденное гражданским обществом. Это мнение "укоренено в гуманитарном знании" и указывает на безусловную значимость народных завоеваний и народного достояния. "В пределах данного государства, -- пишет ученый, -- могут уживаться разные веры и могут бороться разные политические воззрения; в нем могут существовать рядом разные народности и наречия; но для того, чтобы государство представляло собою прочное духовное единство, оно должно утвердиться на общем уважении и общей любви к своему общенародному достоянию".

Новгородцев не уставал повторять, что государство существует для человека, а не человек для государства. Человек должен быть уважаем не только как гражданин, но и как личность. Отвергая представление о государстве как машине подавления одного класса другим, где господствующим является принцип силы, а не права, он стремился преодолеть недостатки западных концепций правового государства, их формализм и отрешенность от действительной жизни человеческого духа. Такой формализм изжил себя, ибо не смог преодолеть противоречий между равенством и свободой.

Представляют интерес суждения ученого о функциях правового государства по ограничению произвола с помощью публично-правового регулирования частной жизни, перераспределения национального богатства, исходя из принципа социальной справедливости. Государство обязано создать необходимые условия для достойной полноценной жизни человека. "Речь идет в данном случае, очевидно, о том, чтобы обеспечить для каждого возможность человеческого существования и освободить от гнета таких условий жизни, которые убивают человека физически и нравственно... Обеспечение права на достойное человеческое существование ближайшим образом имеет в виду лиц, страдающих от экономической зависимости, от недостатка средств, от неблагоприятно сложившихся обстоятельств" Новгородцев П. И. История философии права. М., 1987. С. 132.

.

Подобное понимание правового государства существенно расширяло концептуальные рамки либеральных идей. Речь шла, по сути, о социальном государстве, о диалектике политического и правового идеала, обусловленного абсолютными ценностями естественного права. В некотором смысле это уже неполитическое государство. Его невозможно создать с помощью революции и кровопролития. Только постепенная реформаторская деятельность избранных законным и демократическим путем правительства и органов власти могут изменить к лучшему положение в России, считал ученый.

В последние годы жизни Новгородцев пытался синтезировать идею правового устроения социальной жизни с православной тенденцией ее внутреннего преображения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В начале XX века в России происходило коренное обновление всех сфер жизни от экономики до государственного строя. Реформы 60-70-х гг., не завершившись, были остановлен контрреформами 80-90-х гг. Модернизацию предстояло проводить на огромном пространстве, в стране со многими феодальными пережитками и устойчивыми консервативными традициями.

Поскольку внутренняя политика России строилась на великодержавных принципах, нарастала социальная напряженность, обусловленная быстрым развитием новых экономических форм. Главная опора самодержавия - дворянство - теряла монополию на власть. Итогом стал Манифест 17 октября 1905 г., положивший начало буржуазному конституционализму в России. Манифестом 20 февраля 1906 г. Государственный Совет был превращен в законодательный орган, верхнюю палату российского парламента, в ускоренном порядке были пересмотрены Основные законы Российской империи. Революция 1905 г. привела к превращению неограниченной самодержавной власти в конституционную монархию.

На пути конституционного строительства в России важнейшими вехами стали: Манифест 17 октября 1905 г., провозгласивший введение гражданских свобод и организацию законодательного органа (Государственной Думы), 17 октября 1905 г. принимается Манифест об усовершенствовании государственного порядка, провозгласивший: 1) дарования свободы совести, слова, собраний и союзов; 2) привлечение к выборам широких слоев населения; 3) обязательный порядок утверждения Государственной Думой всех издаваемых законов.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Азаркин Н. М. История юридической мысли России. Изд. 3-е, доп. и перераб. М., ЮНИТИ-ДАНА, 2006.

2. Бержель Ж.-Л. Общая теория права / Под ред. В.И. Даниленко / Пер. с фр. - М.: Изд. Дом NOTA BENE, 2007. -576 с.

3. Венгеров А.Б. Теория государства и права: Учеб. для юрид. вузов. - 4-е изд. - М.: Юриспруденция, 2007. - 528 с.

4. Витте С. Ю. Воспоминания. М., ЭКСМО, 2002. С. 142-143.

5. Владимирский - Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. СПб., 1989.

6. Марченко М.Н. Теория государства и права: Учебник / М.Н. Марченко - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. - 648 с.

7. Нерсесянц B.C. Философия права. М, 2005. С. 318-319.

8. Новгородцев П. И. История философии права. М., 1987.

9. Общая теория права и государства: Учебник / Под ред. В.В.Лазарева. - М.: Юрист, 2006. - 472с.

10. Основы государства и права. / Под ред. В.А. Ржевского и В.Т. Гайкова. - Ростов-на-Дону: Изд-во Феникс, 2002. - 512 с.

11. Основы права: Учебник. / Под ред. В.В. Лазарева. - М.: Юристъ, 2001. - 448с.

12. Правоведение / Под ред. проф. М.Б. Смоленского. Серия «Учебники Феникса». - Ростов н/Д: «Феникс», 2003. - 416 с.

13. Розин В. М. Развитие права в России. М.: Юридическая литература, 2005. 231 с.

14. Теория государства и права / Под общ. ред. А.Б. Венгерова. - М.: Юристъ, 2005. - 256с.

15. Теория государства и права / Под общ. ред. А.М.Васильева. - М.: Юридическая литература, 2003. - 416с.

Страницы: 1, 2, 3, 4