Со временем (около 1050 г.) власть родственников над убийцей была ограничена и кровная месть полностью заменялась головщиной. Головщина или головничество (выкуп) на Руси и в России просуществовал почти 500 лет. По Судебнику Ивана III (1497 г.) головщина взыскивалась из имущества убийцы. Если же убийца не мог заплатить головщину родственникам убитого, он уже не выдавался им «головой», а был обречен находиться в «казни и продаже боярину или дъяку»[ Бородин С. В. Проблема возмещения ущерба за умышленные убийства // Государство и право. 1994. № 4. С. 93].

В Судебнике Ивана V (1550 г.) сохранялось право предъявления гражданского иска за убийство. Иск о возмещении ущерба за убийство предусматривался в поздних Судебниках и Уложениях. Например, по Уложению царя Алексея Михайловича (1649 г.) к смертной казни убийцы добавлялось взыскание в казну половины имущества убийцы; вторая половина имущества передавалась жене детям и роду убитого по их просьбе.[ Соборное уложение 1649 года. Текст с комментариями. Л., 1987..]

Соборное уложение 1649 г. как продолжение «Русской Правды» и судебников содержало громадный раздел об оскорблениях. Раздел начинался статьёй 27, которая предусматривала наиболее тяжкий случай - оскорбление Патриарха. И последующие 28-82 статьи предусматривали защиту от оскорбления различных духовных лиц[ Российское законодательство X-XX веков. Том. 2. С. 294.].

Вызывает интерес статья 10 Соборного уложения 1649 г., которая предписывала: «А будет кто, не бояся бога и не опасаяся государьские опалы и казни, учинит над кем ни будь мучительское наругательство, обсечет руки, или ногу, или нос, или ухо, или губы обрежет, или глаз выколет, а сыщется про то допряма, и за такое его наругательство самому то же учинить, да на нем же взять из вотчин его и из животов тому, над кем он такое наругательство учинит, будет отсечет руку, и за руку пятьдесят рублев, а будет отсечет ногу, и за ногу пятьдесят рублев, а за нос, и за ухо, и за глас, потому же всякую рану, по пятьдесят Рублев».

В течение более 200 лет Соборное уложение защищало естественные и неотчуждаемые права человека, предпочтенье отдавалось защите прав знатного.

В более позднем законодательстве ответственность за моральный вред и его компенсацию сохраняется. Так «Уложением о наказаниях уголовных и исправительных» 1845 г. в главе второй «О наказаниях», отделении втором «О вознаграждении за убытки, вред и обиды» предусматривалось: «Виновные в преступлении, причинившем кому-либо убытки, вред или обиду, сверх наказания, к коему присуждаются, обязаны вознаградить за сей вред, убыток или обиду из собственного имущества по точному о сем постановлению суда» (ст. 62)[ Российское законодательство X-XI веков. Т. 6. С. 186].

Из приведенных примеров российских исторических памятников права видно, что все они содержат юридическую ответственность за причинение физических и нравственных страданий с точки зрения современного права.

Начиная с первой половины 19 века, обязательства по возмещению вреда могли возникать только в силу правонарушения. Лицо, которому причинили вред, имело право на возмещение этого вреда. При этом имелось в виду виновное причинение вреда. Виновное лицо обязано было возместить убытки за те действия, категория которых не относилась к категории преступлений. Законодательство уже закрепило новые составы правонарушений. Теперь потерпевший имел право выбора по предъявлению исков: гражданского с правом требования денежного вознаграждения или уголовного. До царствования Екатерины II в обществе преобладал материальный взгляд на честь, поэтому по большей части предъявлялись гражданские иски с требованиями денежного возмещения. Но эти требования не распространялись на широкий круг лиц, например на крестьян.

Гражданское Уложение 1851 года косвенно предусматривало 2 случая компенсации морального вреда: это за бесчестье при нанесении личной обиды в виде платежа, присуждаемого по просьбе обиженного в размере от 1 до 50 рублей и второе, это незаконное привлечение к уголовной ответственности.

Взгляды ученых юристов 19 века к имущественной компенсации морального вреда различались. Сторонниками положительного решения этой проблемы выступали И.А. Покровский, С.А. Беляцкин и другие. Указанные ученые считали, что эта «компенсация может пойти на благо обществу и его членам, особенно стоящим внизу социальной лестницы»[ Покровский И.А. возмещение вреда и разложение его. Вестник Права , 1899г. № 9 ] и данное право «по возмещению морального вреда - есть право униженных и оскорбленных, изувеченных, обезображенных и соблазненных, право эксплуатируемых писателей, артистов и служащих». С.А. Беляцкин также писал, что «постоянное упорное игнорирование морального вреда и моральных интересов, равнодушное отношение к ним со стороны суда влекут за собой тот результат, что даётся обильная пища для досад потерпевшего, чувство раздражения не находит выхода, растёт ненужное озлобление, колеблется в массе уверенность в личном праве и личном благе. «Идея возмещения морального вреда предполагает известное развитие правового чувства и среду, в которой личность и личные права пользуются достаточным уважением»[ Беляцкин С. А. Возмещение морального (неимущественного) вреда. - М.: Юридическое Бюро «Городец», 1996. - С 45.].

С.А. Беляцкин также считал, что в тех случаях, когда гражданский закон не препятствует компенсации морального вреда и умалчивает о категоричности возмещения нематериального вреда, то «он по меньшей мере развязал руки практике и, не заполнив всего содержания понятия, оставил место для приспособления закона к нуждам жизни». Я с ним соглашусь, так как такая позиция действует и сегодня в современном законодательстве и судебной практике.

В работах С.И. Раевича, И.С. Вольмана, Н.Э. Маркова, Г.Ф. Шерненевича и других встречается часто понятие компенсации за бесчестье - или вознаграждение «за личную обиду», - которое происходило в форме обязанности «вознаградить верителя»[ Шерненевич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. М.: фирма «СПАРК» 1995г. С.402]. Однако некоторые их этих исследователей отрицали возможность компенсации морального вреда, считали, что это невозможно, так как он не поддается оценке. Такой точки зрения поддерживались В.И. Синайский, Л.И. Петражицкий. Л. И. Петражицкий писал, что цивилизованное государство не может возлагать обязанность возместить моральный вред, т. к. нет случаев точно определенных деяний, совершение которых без какой-либо определенной потери имущества может влечь «лишение имущества». Но гражданское право должно считаться с каждым нарушителем «какого-либо из обширнейшей категорий гражданских прав»[ Петражицкий Л. И. Возмещение нематериального вреда с точки зрения социальной политики // Право. - 1900. - № 16.].

В 1905 году возмещение морального вреда предполагалось внести в проект Гражданского уложения.

Возмещение нравственного вреда в нормах Гражданского уложения выглядело следующих образом:

- в случаях причинения обезображения или иного телесного повреждения, равно как в случаях лишения свободы или нанесения оскорбления, суд может назначить пострадавшему денежную сумму по своему усмотрению, принимая во внимание, была ли со стороны виновного обнаружена злонамеренность и другие обстоятельства дела, хотя бы пострадавший не понес никаких убытков. Право на получение такого вознаграждения не переходит к наследникам пострадавшего и не может быть уступлено другому лицу (ст. 2626).

- правом на особое вознаграждение (компенсацию морального вреда) пользуется также женщина, с которой совершено любодеяние, наказуемое по ст. 517 и 520-522 Уголовного уложения, равно как и девица, обольщенная обещанием не ней жениться, если виновный не исполнит своего обещания (ст. 2627).[ Проект Гражданского Уложения с объяснениями, извлечениями из трудов Редакционной Комиссии и с приложением законопроекта об авторском праве, одобренного Государственной Думой. - Т. 2. - СПб., 1910. - С. 1249, 1294, 1298.]

- верителю должны быть возмещены убытки, которые непосредственно вытекают из неисполнения должником обязательства и которые могли быть предвидены при заключении договора. Должник, умышленно или по грубой неосторожности не исполнивши обязательства, может быть присужден к возмещению и других, кроме указанных выше, убытков, хотя бы они заключались не в имущественном, а нравственном вреде и не подлежали точной оценке (ст. 1655).[ Проект Гражданского Уложения с объяснениями, извлечениями из трудов Редакционной Комиссии и с приложением законопроекта об авторском праве, одобренного Государственной Думой. - Т. 2. - СПб., 1910. - С. 1249, 1294, 1298.]

К 1917 году в российском государстве сформировалась одна из лучших в мире цивилистических школ. Хотя события 1917 года положили начало уничтожению сложившейся правовой системы, государства, Российской империи, уничтожению институтов гражданского законодательства, в том числе и института компенсации морального вреда, традиции цивилистической школы сохранились и в советский период.[ Программа «Становление и развитие частного права в России // Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. № 11. С. 1646]

В 1917 году был разработан проект закона «Об обязательственном праве», которым предусматривалось возмещение нематериального вреда в случае телесного повреждения, незаконном лишении свободы, даже если потерпевший не понес убытков, прелюбодеянии и обольщении, неисполнения должником своих обязанностей, при наличии у него умысла или грубой неосторожности и др. То есть, предполагалось внести ответственность за нравственный вред практически во всех договорных отношениях и лишь в некоторых деликтах. Данное обстоятельство безусловно являлось недостатком этого проекта.[ Михно Е.А. проблемы возмещения морального вреда// Правоведение, 1992. № 2. С.94] Однако закон этот не был принят в связи с событиями 1917 года.

В период становления советского права, были весьма распространены высказывания против ведения института компенсации морального вреда в гражданское законодательство. Так, А. М. Зейц писал, что возмещение вреда должно пониматься как «восстановление состояния, которое имело или могло иметь лицо, которому причинен вред, если бы таковой причинен не был. Состояние же лица определяется его трудовым доходом».[ Зейц А. М. Возмещение морального вреда по советскому праву // Еженедельник сов. юстиции. - 1927. - № 47. - С. 1466. ]

А. М. Зейц писал, что охрана неприкосновенности личности - это дело уголовного права, так как гражданское право призвано регулировать только отношения собственности и обмена, гражданскому праву чужда задача кары и возмездия (а имущественное возмещение морального вреда - это именно карательный институт). В данном случае можно уверенно говорить о том, что Зейц А.М. не прав, поскольку институт морального вреда не решал задачи кары и возмездия, а решал задачи компенсации морального вреда.[ Михно Е. А. Компенсация морального вреда во внедоговорных обязательствах: Дис. … кандидата юридических наук. - СПб., 1998. - С. 37.]

«Основные возражения против положительного решения проблемы имущественного возмещения морального вреда сводились к следующему:

1) возмещение морального вреда чуждо социалистическому правосознанию; оно тесно связано с буржуазным правом и обществом, где все расценивается на деньги;

2) моральный вред не может быть оценен и поэтому не может быть возмещен в деньгах».

Второе утверждение беспочвенно, так как с помощью денежных средств, как универсального средства, как раз можно определить размер причиненного морального вреда. То есть денежные средства являются не функцией эквивалента душевных страданий, а возможностью облегчить эти страдания.

В середине xx века проблема компенсации морального вреда учеными не изучалась, и только в 60-70 годах интерес к этой проблеме вновь проявился у советских цивилистов. Но единой точки у ученых так и не сложилось. В это время выработалось три точки зрения (не допускается компенсация морального вреда, допускается в самом широком объеме, допускается в ограниченных случаях).

В. Т. Смирнова и А. А. Собчак, говорили, что «если гражданин, большой любитель музыки, театра и кино, оказался прикованным к постели, и тем самым был лишен возможности посещать театр, кино и т. д., то было бы целесообразным возложить на причинителя вреда обязанность купить для потерпевшего приемник или проигрыватель».[ Смирнов В. Т., Собчак А. А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском
праве. - Л., 1983. - С. 61.]

Данное высказывание весьма интересно и актуально, так как В.Т. Смирнов и А.А. Собчак рассматривали возможность компенсации морально вреда в безденежной, неимущественной форме, при этом они вне всяких сомнений признавали факт того, что человек при нарушении определенных нематериальных благ испытывает духовные страдания.

М.М. Агарков, М.Я. Шиминова говорили о том, что: «возмещение морального вреда возможно, прежде всего, в отношениях, возникающих вследствие причинения вреда жизни и здоровью граждан (при устойчивой утрате трудоспособности, длительных страданиях, причинении неизгладимого обезображения, а также в случаях потери кормильца)»[ Шиминова М. Я. Компенсация вреда гражданам. - М., 1979. - С. 51; Имущественная ответственность за моральный вред. Советское государство и право. - № 1. - 1970. - С. 120.], такого же мнения придерживалась и К. Б. Ярошенко[ Ярошенко К. Б. Жизнь и здоровье под охраной здоровья. - М., 1990. - С. 132.].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9