2.1 Специальные случаи изменения договора

Глава 25 ГК подразумевает под изменением договора ситуацию, при которой в нем меняется какое-либо из условий с тем, однако, что, по край-ней мере, стороны всегда остаются теми же. Таким образом, речь идет о внутреннем изменении, которое происходит в рамках первоначального до-говорного правоотношения. Однако гражданское законодательство знает и другую столь же традиционную форму изменения обязательств вообще, договоров в частности. Имеется в виду прямо противоположная ситуация, когда договор (обязательство) сохраняется в первоначальном виде, но ме-няются его стороны. Это означает, что происходит лишь внешнее измене-ние договора (обязательства). По поводу указанных, принципиально от-личных одно от другого изменений О.С. Иоффе отмечал: «При изменении субъектов сохраняется тот же вид обязательства, но между другими лица-ми, тогда как при замене одного обязательства другим между теми же са-мыми субъектами прежний вид обязательственных связей исчезает, а но-вый появляется. Поэтому в первом случае речь должна идти об изменении и только во втором - о прекращении обязательства». Иоффе О. С. Обязательственное право. С. 184

Изменение обязательств, выходящее за рамки гл. 25 ГК, опирается на одну из трех конструкций: переход прав стороны, выступающей в качестве кредитора, к третьему лицу (цессия), перевод должником своего долга на другое лицо и суброгация - исполнение третьим лицом обязательства с одновременным вступлением в права кредитора. Развернутый гражданский оборот предполагает использование в разной степени всех трех форм изме-нения договора. Отвечая этим потребностям, ГК развил регулирование первых двух форм и впервые выделил третью.

В период действия ГК 64 господствующая точка зрения, выраженная, в частности, в учебниках, Советское гражданское право. Т. 1. М.: Юрид. лит., 1979. С. 450 (автор - Ковален-ко И.И). Советское гражданское право. Т. 1. М.: Юриздат, 1965 С. 473 (автор - Масляев А И) и др признавала правовым основанием как цессии, так и перевода долга особую (специальную) сделку: соответственно «со-глашение об уступке требования» и «соглашение о переводе долга». Признание указанного особого вида сделок (договоров) было связано с тем, что в отличие от ГК 22, исходившего из того, что договор купли-продажи мо-жет иметь в качестве предмета не только вещи, но и права, ГК 64 анало-гичную норму в одноименную главу не включил. При этом содержание главы о купле-продаже в этом Кодексе позволяло сделать вывод, что дого-вор купли-продажи не охватывает реализации прав. Соответственно, на-пример, в последнем по времени учебнике из числа изданных до принятия нового ГК под предметом купли-продажи понимались исключительно «движимые» и «недвижимые» вещи. Советское гражданское право. Т. 1. М.: БЕК, 1993. С. 67.

Действующий Кодекс вернулся к позиции ГК 22. Теперь в нем прямо указано на то, что положения о купле-продаже применяются к движению имущественных прав, если иное не вытекает из содержания или характера этих прав (п. 4 ст. 454 ГК). Следует отметить, что ГК пошел далее Кодекса 1922 г., поскольку еще одна глава в нем - о дарении - содержит специаль-ную на этот счет норму. Она признает дарением договор, по которому Да-ритель передает или обязуется передать одаряемому имущественное право (требование) третьему лицу.

С учетом указанных новелл ГК есть основания вернуться к модели пе-рехода прав и перевода долга, представление о которой можно было соста-вить исходя из отдельных высказываний И.Б. Новицкого. Так, в частности, применительно к перемене лиц в обязательстве он писал о «продаже прав», о «распространении на уступку прав норм о купле-продаже», о том. что «ответственность лица, уступившего право, конечно, не одинакова в зави-симости от того, возмездная или безвозмездная была в данном случае ус-тупка». «Договор (о принятии долга) заключается между первоначальным и новым должником, а кредитор тут же дает согласие на замену одного должника другим». Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ, работа. С. 226 и 229 Соответствующие положения в конечном счете могли служить основанием для вывода: движение имущественных прав (а равно и долга) происходит в рамках соответствующих гражданско-правовых дого-воров, имеющих своим предметом имущество.

Цессия выражается в передаче цедентом цессионарию определенного права в силу сделки или на основании закона. Тем самым в первом случае сама передача имеет основанием договор, связывающий цедента с цессио-нарием. Но этим договором является не цессия, как нередко полагают, а та сделка, на которую опирается переход, составляющий сущность цессии

В пользу такого вывода можно привести ряд соображений. Прежде всего следует отметить, что глава о перемене лиц в обязательстве регули-рует в основном отношения между должником и старым, а также новым кредиторами и в значительно меньшей степени отношения между сторонами в договоре, применительно к которому происходит переход прав (т.е. между старым и новым кредиторами). В этой связи возникает потребность в использовании определенных, не связанных со спецификой вещей норм о купле-продаже - таких, например, которые определяют момент исполнения договора, устанавливают ответственность за различные нарушения, преду-сматривают порядок выполнения отдельных обязанностей сторонами и др. Без этих норм остается открытым характер юридической связи между цес-сионарием и цедентом. Это же относится и к нормам о дарении: возможно-сти для одаряемого принять дар, запрещении, ограничении и отмены даре-ния.

Еще одно соображение в пользу отрицания самостоятельности дого-воров цессии и выражается в невозможности и индивидуализации таких договоров и нахождения им места в системе договоров. Достаточно указать на то, что договоры, о которых идет речь, могут быть иногда односторон-ними, иногда двусторонними, иногда возмездными, иногда безвозмездны-ми, иногда реальными, иногда консенсуальными, иногда абстрактными, иногда казуальными, притом в различных комбинациях. Такое аморфное состояние исключает возможность выделения соответствующей договор-ной конструкции. Приведенному выводу не противоречит выделение в качестве особого вида дого-воров дарения. Как уже отмечалось, по сути дела речь идет о двух договорах, хотя и одинаково названных: реальном дарении и дарении консенсуальном.Однако есть и более веский аргумент, имеющий практи-ческое значение. Если договор цессии - самостоятельный договор, отлич-ный, в частности, от договора дарения, это дает возможность обойти запрет безвозмездной передачи прав, в частности между коммерческими органи-зациями. Стоит лишь назвать договор, по которому безвозмездно перехо-дит право, «цессией», как отпадут основания для применения ст. 575 и 576 ГК. Применительно к продаже прав конструкция цессии снимает вопрос о связи перехода объекта прав с выполнением обязанностей лицом, которое передает право, и тем, кто это право принимает.

Чаще всего цессия происходит на основании договора купли-прода-жи. И.Б. Новицкий в цитированной работе («Общее учение об обязательстве») выска-зывал иную позицию, давая повод считать саму цессию - уступку прав - особым договором (Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 223). К такого рода отношениям действует содержащееся в п. 4 ст. 454 ГК указание на то, что нормы Кодекса о купле-продаже «применяются к про-даже имущественных прав, если иное не вытекает из содержания или ха-рактера этих прав». ГК в вопросе об основаниях уступки требования вернулся к позиции ГК 22. Этот Кодекс применительно к предмету купли-продажи использовал в одноименной гла-ве всюду термин «имущество». Это позволило ему распространить большинство норм о купле-продаже на случай реализации любого предмета, имея в виду, что имущество в широком смысле - это вещи, права и обязанности. Вместе с тем в гла-ве, о которой идет речь, есть статья, специально посвященная купле-продаже прав. Речь идет о ст. 202 ГК 22, которая была посвящена особенностям ответственности за качество при продаже прав. Точно так же для цессии могут использоваться и дру-гие столь же традиционные гражданско-правовые договоры, опосредую-щие реализацию имущества, и, в частности, такие, как мена. Следует особо выделить договоры, для которых переход прав составляет специальный предмет. Один из них - договор финансирования под уступку денежного требования (гл. 43 ГК).

Для уяснения сущности цессии важное значение имеет определение ее соотношения с регрессом.

Пункт 1 ст. 382 ГК содержит специальную оговорку о том, что нормы о переходе прав не применяются к регрессным требованиям. Следует в этой связи отметить, что ни один из Гражданских кодексов (это относится и к ГК) не содержит норм, посвященных регрессу как таковому. Вместе с тем в каждом из них о регрессе шла речь в специальных статьях, использо-вавших для этой цели термин «регресс» либо «обратное требование».

Так, в ГК регрессным именуется требование должника, исполнившего солидарную обязанность, к остальным должникам (п. 2 ст. 325). Об обрат-ном требовании поручителя, исполнившего основное должника, речь идет в п. 1 ст. 365 ГК.

Прямо названы регрессными требования к принципалу о возмещении уплаченных бенефициару сумм (ст. 379 ГК), арендодателя к арендатору - о

возмещении средств, выплаченных по его вине третьим лицам (ст. 640 ГК), обязанного по чеку лица, погасившего долг чекодержателю, к остальным обязанным лицам (п. 1 ст. 885 ГК) и др.

Проблемы использования в праве регрессных обязательств были ис-следованы в ряде работ. Агарков М М Обязательство по советскому гражданскому праву; Новицкий И Б. Регрессные обязательства между социалистическими хозяйственны-ми организациями; Юдельсон К С. Регрессное обязательство в основных институтах советского гражданского права// Ученые записки СЮИ. 1945. Вып. 1, и др Автор одной из них, И.Б. Новицкий, пришел к следующему выводу: «Регрессным обязательством называется обязательст-во: а) являющееся следствием платежа одним лицом (кредитором по рег-рессному обязательству) другому лицу, хотя последовавшего юридически обоснованно, однако вызванного виной третьего лица (должника по рег-рессному обязательству) без вины со стороны первого; б) направленное к переложению уплаченной суммы на это третье лицо, по вине которого по-следовал платеж со стороны первого лица второму.

Возможна и другая, редко встречающаяся разновидность регрессного обязательства, когда регрессное требование возникает на почве получения известной суммы одним лицом от другого, за счет третьего лица». Новицкий И Б Регрессные обязательства между социалистическими хозяйствен-ными организациями. М : Госюриздат, 1952. С. 94.

Принципиальное различие регресса и цессии состоит уже в самом зна-чении их для соответствующего права: регресс порождает право, а при цес-сии передается возникшее право.

На практике нередко возникает вопрос о возможности раздельной пе-редачи основных и обеспечительных прав. Субсидиарный характер по-следних означает, в частности, что обеспечительные права не могут быть переданы в отрыве от основных. По этой причине Президиум Высшего Ар-битражного Суда РФ отказался рассматривать переход прав на взыскание штрафа к тому, кому не было передано основное обязательство, как цессию (в указанном деле администрация сельского совета передала истцу право на взыскание причитающегося с банка штрафа за неисполнение поручения). Основанием для такого решения послужило то, что администрация не пе-редавала истцу самих прав, возникающих из договора банковского счета. А поскольку перемены лиц в основном обязательстве не произошло, уступка требования о штрафе по конкретной расчетной операции противоречит ст. 384 ГК. Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1997 №4 С. 78. См. также: Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации 1997. №5. С 85

В одном случае - применительно к уступке своих прав залогодержате-лем - соответствующее положение прямо закреплено в Кодексе. Имеется в виду ст. 355 ГК, которая признает такую уступку действительной лишь при условии, если тому же лицу были уступлены права требования к должнику.

Если иное не предусмотрено в законе, никто не может запретить сто-ронам включить в связывающий их договор условие, по которому кредитор будет лишен возможности уступить права требования третьему лицу В случаях, когда такого условия в договоре нет, контрагент, который высту-пает в роли кредитора, может передать свои права, не спрашивая согласия должника. Единственное общее исключение из приведенного правила со-держится в п. 2 ст. 388 ГК, который считает необходимым получение со-гласия на цессию, если личность кредитора имеет для должника сущест-венное значение (например, личность нанимателя в договоре жилищного найма).

Статья 388 ГК, подобно ст. 211 ГК 64, предусматривает возможность запрета законом уступки права требования. С этим связано, в частности, то, что традиционные ограничения передачи другим организациям и гражда-нам прав на предъявление исков к транспортным организациям (кроме пе-редачи грузоотправителем грузополучателю, грузополучателем грузоот-правителю либо любым из них своей вышестоящей организации) с вступ-лением в силу ГК должны считаться продолжающими действие только в рамках, установленных ст. 4 Вводного закона, т.е. до принятия новых транспортных уставов и кодексов. В принятом после ГК Воздушном кодек-се ранее содержавшаяся в нем ст. 109, запрещавшая передачу прав на предъявление претензии и иска, отсутствует, а значит, такая передача стала возможной.

В специальных нормах нередко уточняется круг случаев, при которых может быть произведена уступка прав. Например, в силу ст. 589 ГК только гражданам и некоммерческим организациям (применительно к последним -если это не противоречит закону и соответствует целям их деятельности) может быть переуступлено право по договору постоянной ренты ее получа-телем. В силу п. 2 ст. 631 ГК исключается передача арендатором своих прав (а равно и обязанностей) субарендатору по договору проката имуще-ства.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8