p align="left">В своей концепции государства М. Лютер предусмотрел -- и это очень важно для понимания ее теоретического значения,-- что в сфере естественного права, в границах мирских отношений светской власти следует руководствоваться практической целе-сообразностью, реальными интересами, определяемыми чело-веческим разумом. Властвует же целесообразно, управляет разумно тот князь (монарх), который употребляет власть не как привилегию, а отправляет ее как бремя, возложенное на него богом. Вообще христианский «управитель должен считать себя слугой, а не господином народа». М. Лютер, однако, был чрезвычайно далек от того, чтобы проповедовать необходимость демократического переустройст-ва тогдашней германской государственности. Он наставлял подданных быть покорными монархам, не восставать против власти и смиренно сносить чинимые ею несправедливости. Система лютеровских политико-правовых воззрений прони-зана противоречиями. Идея усиления роли светской власти, ее независимости от папства, которое являлось космополитичес-ким институтом, «работала» на утверждение регионального княжеского абсолютизма. Мысли о монархе как высшем руково-дителе национальной церкви, о духовенстве как особом сосло-вии, призванном служить государству, освящение светской власти религиозным авторитетом -- все это способствовало насаждению культа государства; суеверная вера в государство надолго становилась характерной чертой господствовавшего в Германии политического сознания. Внутренняя религиозность, за которую ратовал М. Лютер, не предполагала сколько-нибудь серьезного изменения общественно-политического строя той поры: не требовалось упразднять эксплуатацию крестьян фео-далами, ликвидировать абсолютистские режимы, устранять духовное порабощение верующих и т. п. В целом эволюция деятельности и учения М. Лютера проис-ходила таким образом, что в них нарастали элементы бюргерс-кой ограниченности, узкоклассового политического утилитариз-ма, религиозного фанатизма, существенно мешавшие дальней-шему развертыванию Реформации. Крестьянско-плебейский лагерь, который возглавил Томас Мюнцер (ок. 1490--1525), обратил реформационное движение в открытую бескомпромиссную борьбу против всяких эксплуата-торских порядков, социального неравенства, власти князей, засилья церкви. Пик этой революционной борьбы -- Крестьян-ская война в Германии (1524--1526 гг.). Социальные и политико-правовые идеи восставших кресть-янских масс были наиболее определенно изложены в «12-ти статьях» и в «Статейном письме». Первый документ состоял из относительно умеренных и конкретных требований. В нем, в частности, говорилось о необходимости выборности и сменяе-мости духовных лиц общинами, об обязательности отмены крепостного права, об уменьшении размера податей, оброков и барщины, об устранении произвола в управлении и судах и т. д. Содержание «Статейного письма», вышедшего из ближайшего окружения Т. Мюнцера, было куда радикальнее. Авторы этого письма заявляли, что крайне бедственное положение народа 174 Глава 8. Политические и правовые учения эпохи Возрождения и Реформации государства как организации, устанавливающей и охраняющей с помощью юридических законов «гражданское единство» меж-ду разными конфликтующими слоями общества с их различны-ми потребностями и религиозными верованиями. Он считал, что М. Лютер, обосновывая изъятие из ведения светского государ-ства всех общезначимых дел религиозно-этического плана, фактически оправдывал узурпацию данного государства соци-альными верхами, которые распоряжались им вовсе не ради поддержания «гражданского единства», а в целях удовлетворе-ния своих корыстных партикулярных интересов. Волю и цели бога способно осуществить только то государство, которое сооб-разует свое бытие с общей целью мирового развития, целью всего сущего. 176 Глава 8. Политические и правовые учения эпохи Возрождения и Реформации объявлял божественной. Право сопротивляться тирании Ж. Каль-вин признавал только за подчиненными государю органами власти, церковью, представительными учреждениями. Откры-тое неповиновение и свержение тирана допустимы, на его взгляд, лишь тогда, когда использованы все способы пассивного сопротивления, исчерпаны все легальные формы борьбы. «Наи-худшей формой правления» была для Ж. Кальвина демокра-тия. Предпочтение он отдавал олигархической организации управления государством. Отличительное свойство кальвинистской доктрины -- заклю-чающаяся в ней жестокая религиозная нетерпимость ко всяким иным воззрениям и установкам, в особенности к крестьянско-плебейским ересям. Зловещую суровость доктрины дополняла и завершала не менее свирепая политическая практика Ж. Каль-вина, который в 1541--1564 гг. руководил Женевской консисто-рией. Эта консистория фактически подчинила себе магистрат города. За горожанами была установлена слежка, чуть ли не всеобъемлющей регламентации подверглись самые разные сто-роны общественной жизни, за малейшее нарушение предписан-ных норм назначались тяжкие наказания, вошли в обыкновение казни тех, в ком усматривали еретиков. Кальвинистская идеология сыграла в истории заметную роль. Она существенно содействовала совершению первой буржуаз-ной революции в Западной Европе -- революции в Нидерландах и утверждению в этой стране республики. На ее основе возникли республиканские партии в Англии, и прежде всего в Шотландии. Вместе с другими идейными течениями Реформации кальви-низм подготовлял тот «мыслительный материал», на почве которого в XVII--XVIII вв. сложилось классическое политико-юридическое мировоззрение буржуазии. Роль, сыгранная в истории кальвинистской идеологией, ока-залась не просто заметной, но еще и неоднозначной. В сложной обстановке социально-политической борьбы, которая сопут-ствовала в ряде западноевропейских стран становлению абсо-лютных монархий, отдельные положения кальвинизма исполь-зовались представителями консервативной феодальной оппо-зиции, противниками укрепления централизованной государ-ственной власти. Эти дворянские круги, оберегая свои сослов-ные привилегии, апеллировали, в частности, к тезису Ж. Каль-вина о возможности сопротивления магистратов королю в случае попрания им божественных законов, ущемления свобо-ды народа. § 3. Политические и правовые идеи Реформации 177 Политические писатели, защищавшие интересы упомянутых дворянско-оппозиционных кругов, получили название монархо-махов (борцов с монархами, тираноборцев). Во второй половине XVI -- начале XVII в. довольно широкую известность приоб-рели сочинения Ф. Гетмана «Франко-Галлия», Юния Брута (псевдоним) «Защита против тиранов», Т. Веза «О праве ма-гистратов по отношению к подданным», Дж. Бьюкенена «О царском праве у шотландцев» и др. Своеобразным было кон-кретное содержание каждого из перечисленных трудов. Однако имелось и несколько общий идей, которые так или иначе разрабатывались во всех этих сочинениях. В них много говорилось о «народе» и от имени «народа». Но под ним подразумевались отнюдь не социальные низы, трудящийся люд, крестьянско-плебейские массы, а собрания сословных представителей, преимущественно же феодальная знать. Вся-чески подчеркивалось, что суверенитет «народа» выше преро-гатив монарха и он не должен быть ограничен волей государя. Последняя связана условиями того договора, который монархи заключают со своими подданными. Только наличие и строгое соблюдение такого договора делают государственность нор-мальной, власть самого государя -- законной. Если монарх пре-ступает стоящие над ним законы (посягает на имущество, ь исконные свободы, жизнь подданных), становясь форменным [ тираном, «народ» вправе и обязан низвергнуть его. Идеи тираноборцев своей классово-исторической сутью были обращены в прошлое. Институты старой сословно-представи-тельной системы, слабо интегрированное средневековое госу-дарство, уже пошатнувшийся церковный космополитизм монархомахи противопоставили централизующейся политической власти позднефеодального общества, набиравшей силу единой национальной государственности, которые в принципе выража-ли тогда прогрессивные тенденции социального развития. Что же касается самого факта актуализации монархомахами и настойчивого внедрения ими в идеологический оборот, в язык политики таких ключевых понятий политико-юридической на-уки, как «суверенитет народа», «общественный договор», «за-конность государственной власти», «границы власти государст-ва», «право на сопротивление» и др., то этот факт имел, несомненно, позитивный практический и теоретический смысл. Тираноборцы вели яростные атаки против концентрации в руках монархов абсолютной власти, когда появилось «Рассуж-дение о добровольном рабстве» Этьена Ла Боэси (1530--1563). В 178 Глава 8- Политические и правовые учения эпохи Возрождения и Реформации этой работе монархический строй отвергался как таковой по причине его антиобщественной, антигуманной природы. В «Рас-суждении» была предпринята попытка ответить на два основ-ных вопроса: почему миллионы людей сами отказываются от своей свободы, становясь невольниками государей, и благодаря чему государям удается достигать этого состояния и удержи-вать его. Э. Ла Боэси полагал, что в стародавние времена властители насилием и обманом отняли у людей естественно присущую им свободу. Постепенно человеческая память забыла это зло, с ним примирились; оно укоренилось и стало воспроизводиться уже силой привычки. Государи всячески культивируют у своих подданных привычку сознавать и ощущать себя бесправными рабами. От свободы люди отрекаются также вследствие трусос-ти, страха, которые порождает в них тиранический режим. Наконец, в подневольное состояние они впадают из-за благого-вения перед верховной властью, внушаемого различными пыш-ными символами к ритуалами. Чтобы удерживать народ в добровольном рабстве, государи обзаводятся массой приспешников. Они образуют целую кас-ту -- пирамиду подручных --от нескольких фаворитов монар-ха до многих тысяч его слуг, охранников, чиновников и т. д. Вся эта каста извлекает личную выгоду из своего положения: наживается и преуспевает, помогая, монарху эксплуатировать народ и господствовать над ним. Как мы убедились, Э. Ла Боэси выявил ряд типичных черт процедуры властвования, свойственной социально разнородно-му обществу. Причем он не только раскрыл их, но также дал им надлежащую оценку с позиций широких народных масс. Все это -- важный вклад в политико-юридическую теорию, в развитие прогрессивной демократической мысли. Итак, идеологи и деятели Реформации основательно потру-дились над тем, чтобы расшатать феодально-церковные поряд-ки, которые в XVI в. стали нестерпимо стеснять течение социально-политической жизни. Они критиковали и дискреди-тировали данные порядки. Ими руководило при этом пробудив-шееся и крепнувшее понимание светской власти (государствен-ности) не только лишь как простого проводника воли бога и церкви, но и как института, имеющего свой собственный резон, свои особенные черты, возможности и цели. Такой подход стал заметной вехой на пути консолидации представлений о государ- § 4. Боден и его учение о государстве 179 стве в специальную, относительно самостоятельную систему научно-теоретического знания -- государствоведение. Завоеванием -политико-юридической мысли, реалистически постигающей мир государства и права, стал сформулированный в эпоху Реформации вывод о том, что свобода мысли и совести есть предпосылка и обязательный признак антидеспотического, демократически организованного человеческого общежития. М. Лютер говорил: «Ни папа, ни епископ, ни какой бы то ни было человек не имеет права установить хоть единую букву над христианином, если не будет на то его собственного согласия». Эта идея безусловной необходимости «собственного согласия» индивида с предписываемым ему «сверху» образом мыслей по своему общественному звучанию вышла далеко за сферу рели-гиозно-нравственных отношений. Примененная к анализу и оценке политической действительности, она сыграла как в самой социальной истории, так и в науке о государстве и праве благотворную, революционизирующую роль. § 4. Боден и его учение о государстве В последней трети XVI столетия Франция с проникновением в нее кальвинизма оказалась ареной ожесточенного религиозно-го противоборства. Не на жизнь, а на смерть конфликтовали, с одной стороны, католики, с другой -- протестанты. Никто из них не признавал принципа веротерпимости, т. е. не соглашался с равнозначимостью, равнодостоинством и равноправием различ-ных конфессий. Это противоборство, своей остротой и масшта-бами походившее на гражданскую войну, создавало реальную угрозу жизни самого государства. Все яснее становилось, что только мир мог сохранить и религию, и разнообразные течения в ней. Мир в общественном сознании приобретал характер приоритетной ценности. Надежда же на обеспечение мира и общих интересов страны, а не отдельных групп ее населения, связывалась с монархом. Но с таким, воля которого могла бы стать единственным и обязательным законом для всех поддан-ных, которая исключала бы вероятность любого сопротивления законной королевской власти. Формировалось мнение, что даже тирания лучше гражданской войны, ввергающей нацию в хаос, несущей ей распад. Теоретическое обоснование того, каким образом королевская власть сумеет быть способной в любом случае защищать и осуществлять общегосударственные интересы, стоящие выше 180 Глава 8. Политические и правовые учения эпохи Возрождения и Реформации религиозных и иных распрей, предпринял выдающийся фран-цузский политический мыслитель Жан Боден (1530--1596). Взгляды на государство, на пути и методы упрочения централи-зованной монархической власти изложены им в главном его труде «Шесть книг о республике» (1576). Под «республикой» Боден здесь имеет в виду то же, что обозначали этим словом в Древнем Риме, т. е. государство вообще.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7
|