Кардинальным решением данного вопроса стало бы признание в Зако-не о банкротстве денежного эквивалента товара при бартерных сделках в качестве задолженности банкрота-должника. Ведь известно, что товары в этом случае приравнены друг к другу на основе всеобщего эквивалента, каким и являются деньги. Размер этой суммы легко можно установить, учитывая рыночную конъюнктуру.

Сложным оказался узел вопросов, связанных с применением ст. 103, 104 Закона о банкротстве. В соответствии со ст. 103 все имущество должника, имеющееся на момент открытия конкурсного производства и выяв-ленное в ходе его проведения, составляет конкурсную массу. Таким обра-зом, конкурсная масса -- это имущество, предназначенное для распределе-ния между кредиторами. В силу ст. 104 Закона из состава конкурсной массы исключаются объекты соцкультбыта и безвозмездно передаются на баланс уполномоченных органов местного самоуправления. Факт безвоз-мездной передачи таких объектов муниципалитетам вызвал судебные спо-ры, которые возбуждались, главным образом, конкурсными кредиторами. По одному из таких споров высказался в своем постановлении от 16 мая 2000 года и Конституционный Суд.

Так, при банкротстве 000 "Судский ЛДК-А" и формировании кон-курсной массы в нее не была включена котельная, обслуживающая посе-лок Суда Вологодской области. Кредитор -- компания "Timber Holdings International Limited" подала жалобу в Конституционный Суд на наруше-ния статьей 104 Закона о банкротстве предписаний ст. 35 (ч. 3) Конститу-ции РФ Конституционный Суд в своем постановлении указал, что поло-жение п. 4 ст. 104 Закона о банкротстве не соответствует ст. 35 (ч. 3), 46 (ч. 1) и 55 (чч. 2 и 3) Конституции РФ в той части, в какой по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, позволяется переда-вать муниципальным образованиям объекты соцкультбыта без выплаты должникам-собственникам, находящимся в процедуре конкурсного произ-водства, разумной, справедливой компенсации, обеспечивающей баланс публичных и частных интересов, а также не допускается судебная провер-ка такой передачи по существу. Указанное постановление Конституцион-ного Суда вызывает необходимость обсудить ряд принципиальных вопро-сов теории и правоприменительной практики.

Прежде всего, как соотносятся понятия "собственность" и "имущество" в смысле ст. 35 Конституции РФ? В постановлении Конституционного Суда РФ эти понятия, по существу, отождествляются, то есть имущест-венные права и обязанности рассматриваются как разновидность собст-венности и на этой основе выстраивается идея о нарушении прав собст-венности конкурсного кредитора. Эти выводы построены на теориях "фикции", "бестелесности вещи", когда таковой признаются права (права и обязанности).

На взгляд доктора юридических наук, профессора Зинченко С., в Конституции РФ понятие "имущество" равнозначно понятию вещи, которой собственник вправе владеть, пользоваться и рас-поряжаться по своему усмотрению. Имущественные же права, включенные гражданским законодательством в понятие "имущество" (ст. 128 ГК РФ), не отождествляются с понятием собственности, хотя и составляют часть имущества. То есть здесь понятие "имущество" представлено в широком смысле в силу его функциональной нагрузки -- быть объектом граждан-ских прав. Так что противоречий между ст. 35 Конституции и ст. 128 Гражданского кодекса РФ в этой части нет.

Нарушаются ли права собственности кредитора (указанной компании) в приведенном случае? Думается, что нет, ибо он находится с должником не в вещно-правовых (собственнических), а в обязательственно-правовых отношениях. У него к должнику-банкроту есть имущественное право тре-бования, которое рассматривается как мера возможного поведения управомоченного лица. У должника-банкрота встречным коррелятом выступает мера должного поведения (обязанность) по отношению к кредитору. Пра-во собственности на конкурсную массу принадлежит должнику, поэтому вопрос о нарушении права собственности в принципе может ставить лишь он, если есть на то основание. В материалах дела доказывается, что собст-венником наряду с должником является и кредитор в смысле его прав требования. При таком рассуждении можно дойти и до признания долж-ника и кредитора собственниками конкурсной массы. Но это будет уже правовой нонсенс. В этом смысле кредитор в принципе не может ставить вопрос о неконституционности ст. 104 Закона о банкротстве как не соот-ветствующий ст 35 Конституции, где речь идет о защите права собствен-ности. Его право собственности не нарушается в анализируемой цепи от-ношений.

Нарушается ли право собственности должника в результате примене-ния ст. 104 Закона о банкротстве в смысле ст.35 Конституции РФ о ли-шении его права собственности? Полагаем, что нет. Собственник-должник лишается своего имущества на основании решения арбитражного суда о его банкротстве. Удовлетворение требований кредиторов протекает в рам-ках процедур, которыми и реализуется (исполняется) решение суда.

Нарушается ли право собственности должника фактом безвозмездной передачи имущества, изъятого из оборота, муниципалитету? Не нарушает-ся, так как он по своему статусу является неплатежеспособным, банкро-том: в отношении него уже принято решение о ликвидации как субъекта права. Он находится в процессе ликвидации. Вот почему законодатель в ст. 104 Закона о банкротстве указывает не на отчуждение объектов ком-мунальной инфраструктуры, а на их передачу соответствующему муници-пальному образованию.

Объекты, изъятые из оборота, теряют (а могут изначально не иметь) качества товарности. Они не являются товарами, поэтому передача ком-мунальной инфраструктуры муниципальным образованиям не могла про-изводиться возмездно. По признаку нетоварности недопустима и компен-сация их за счет какого бы то ни было бюджета (федерального, местного).

Нарушаются ли имущественные права кредитора тем, что объекты ин-фраструктуры передаются местному самоуправлению? Не нарушаются, так как конкурсная масса, за счет которой удовлетворяются требования кредитора, не должна содержать в себе те объекты, которые изъяты из оборота. По существу, эти объекты не могут входить в кон-курсную массу, так как они не являются товаром и их нельзя реализовы-вать в целях удовлетворения требований кредиторов.

Соответствует ли ст. 104 Закона о банкротстве ст. 35 Конституции РФ? Все вышесказанное позволяет ответить утвердительно. Вызывает удивление логика заявителя жалобы: он доказывает, что нару-шается его право собственности как кредитора и просит Конституционный Суд признать ст. 104 Закона о банкротстве не соответствующей ст. 35 Конституции, поскольку нарушается право собственности должника, ли-шающегося имущества без равноценного возмещения его стоимости. Од-нако ни то, ни другое в данной ситуации не прослеживается.

Изымается ли имущество у банкрота-должника? Вся логика вышеиз-ложенного свидетельствует о том, что имущество не изымается, а безвоз-мездно передается муниципалитету. Имущество может изыматься у действующего субъекта. Имущество ликвидируемого субъекта, изъятое из обо-рота, может только передаваться соответствующим структурам.

Нарушается ли баланс частного и публичного интересов в этом случае? Не нарушается, так как до банкротства должника котель-ная эксплуатировалась как общее достояние, в котором реализовывался частный интерес 000 и публичный - местного населения. После бан-кротства должника частный интерес прекращается, а публичный сохраняет силу.

Но и при сохранении существующего положения в ст. 104 Закона о банкротстве необходимо внести изменения. Надо прямо указать, какое имущество не входит в конкурсную массу. Законодатель применил другой прием и определил, какое имущество исключается из конкурсной массы. А это порождает споры о том, надо исключать такие объекты или нет. Ес-ли же имущество изначально не входит в конкурсную массу, кредиторы ни при каких обстоятельствах не будут на него претендовать. Если же в ходе доработки проекта изменений и дополнений к Закону о банкротстве будет реализовываться идея, содержащаяся в постановлении Конституци-онного Суда РФ, то и тогда законодателю необходимо выработать меха-низм разумной и справедливой компенсации за имущество, передаваемое должником-банкротом органам муниципального образования.

В соответствии со ст. 97 Закона о банкротстве срок конкурсного произ-водства не может превышать один год, но в исключительных случаях ар-битражный суд может продлить его на шесть месяцев. Следовательно, максимальный срок конкурсного производства составляет 18 месяцев. Од-нако п. 3 указанной статьи предусматривает, что при необходимости срок конкурсного производства может быть продлен арбитражным судом сверх сроков, предусмотренных выше. Таким образом, в императивной форме максимальный срок конкурсного производства законом не установлен, что не может не вызывать на практике определенные трудности и злоупотребления со стороны как должника, так и отдельных кредиторов. В проекте изменений и дополнений к Закону о банкротстве этот вопрос не урегулирован, целесообразно устано-вить пресекательный срок конкурсного производства аналогично срокам, установленным для проведения процедур наблюдения и внешнего управ-ления.

В Законе о банкротстве (ст. 120) предусмотрено, что кредиторы и должник могут заключить мировое соглашение. Редакция статьи некор-ректна, так как в п. 2 указано, что решение об утверждении мирового со-глашения принимается большинством от числа конкурсных кредиторов, то есть каждому кредитору при принятии решения принадлежит один голос независимо от суммы. Здесь пропущено слово "голосов", а это порождает массу злоупотреблений. В проекте данный недочет устраняется. Однако на практике возникают и иные вопросы, связанные с заключением мирового соглашения. В соответствии с п. 3 ст. 122 Закона "условия мирового со-глашения для конкурсных кредиторов, не принимавших участия в голосо-вании по вопросу о заключении мирового соглашения, а также голосовав-ших против его заключения, не могут быть хуже, чем для конкурсных кредиторов той же очереди, голосовавших за его заключение". Однако это положение не всегда можно провести в жизнь.

К примеру, конкурсными кредиторами и должником было заключено мировое соглашение на следующих условиях: срок погашения задолжен-ности перед кредиторами пятой очереди составляет три года, вопрос по размеру выплат решен. Казалось бы, условия мирового соглашения одина-ковы для всех кредиторов данной очереди. Однако если кредиторы, что часто бывает на практике, являются не только конкурсными кредиторами, но и заинтересованными лицами в отношении предприятия-должника, то вполне вероятно, что для них удовлетворение требований в соответствии с условиями мирового соглашения менее актуально, чем для остальных конкурсных кредиторов. Следовательно, при визуальном равноправии всех конкурсных кредиторов фактически кредиторы, голосовавшие против за-ключения мирового соглашения, оказываются в худших условиях, так как вынуждены ждать получения задолженности три года. А ведь на практике бывают случаи, когда обычные конкурсные кредиторы в соответствии с условиями мирового соглашения ждут погашения задолженности и боль-шее количество лет, что не может не сказаться на их финансовом состоя-нии. Целесообразно было бы ввести пресекательный срок (один год) для исполнения должником условий мирового соглаше-ния. Представляется, что введение такой нормы лишило бы кредиторов, не заинтересованных в скорейшем погашении должником своих обяза-тельств перед ними, возможности совершать различного рода злоупотреб-ления.

2. Порядок рассмотрения дела о банкротстве в Арбитражном суде

Процессуальную основу рассмотрения арбитражными судами дел о банкротстве составляют Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)». Нормы АПК составляют процессуальную основу рассмотрения дел о банкротстве, являясь общими, принципиальными по характеру. Нормы закона о несостоятельности (банкротстве) носят особенный характер и применяются арбитражными судами в дополнение к нормам АПК с учетом специфики дел.

Рассмотрение дел о банкротстве арбитражным судом можно условно подразделить на две стадии: разбирательство дела в арбитражном суде и процедура банкротства.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12